Арес дернул плечом:
– Без понятия. Может, и так. Но скорее их замотивировали тем, что вы – предатели.
Значит, Айзек ни при чем, это подковерная возня и дворцовые интриги: Гительман пытается в обход Айзека получить важный объект, вот только зачем? Зачем ему Терри Смит? Все дело в этой чертовой девчонке! Ни хрена с ней невозможно понять!
– Подполковник, – позвал Арес. – Пристрели, а?
– Нет. Пока ты послужишь на благо дела. Если хорошо послужишь, я тебе помогу. В Легионе тебе, конечно, не служить, но трибунала ты избежишь.
Арес продолжил:
– Глупо было бы просить меня освободить, но хочу, чтобы ты знал. Теперь нет смысла работать против тебя. Если понадобится моя помощь…
– Заткнись.
Глядя, как Чака кладут под стеной у сарая, Дайгер скрипнул зубами. Ему снова захотелось пристрелить Ареса. Но он пока нужен, к тому же подполковник обещал…
Ронни свалила на бетон отобранные у противников «Галили», отдельно сложила гранаты для подствольников. Дайгер позвал ее, она вздрогнула, вскинула голову, и ему снова стало неудобно под ее взглядом.
– Ронни, подойди.
Девушка шагнула навстречу. Смотрела она так, будто чего-то ждала от Дайгера, молила взглядом.
– Ты отлично справилась, – он положил руку ей на плечо и притянул ее к себе. – Слушай и запоминай. Полковник Гительман из штаба Легиона копает под Айзека Дайгера, моего брата, который отправил нас на эту операцию. Это интриги внутри Легиона, интриги очень опасные. И для всей нашей корпорации, и для нас лично. Если со мной что-то случится, найди способ передать мои слова Айзеку.
– Сделаю, – кивнула она и покосилась на Ареса, прислонившегося к стене сарая.
Из тепловоза, матерясь, ковылял сержант Гном. Сжав кулаки, он прямиком устремился к Аресу. Заметив, что он взбешен, Дайгер крикнул:
– Сержант, отставить злость! Проблема решена!
Гном повернулся к Дайгеру, его ноздри раздувались, он был красен, как помидор, на шее вздулись желваки.
– Я не понял, почему ЭТО еще живет? Он чуть нас всех не положил!
– Тебе он, между прочим, сохранил жизнь. Почему, как думаешь?
Гном сплюнул в траву и отвернулся. Дождавшись остальных, подполковник еще раз окинул взглядом небольшой отряд, порадовался, что Гном жив, хлопнул в ладоши:
– Десять минут на отдых, и выдвигаемся на юг. Если предположить, что беглецы уехали, то пешком мы их не догоним. Что касается произошедшего… Мы убили своих, их ввели в заблуждение, выставив нас предателями. Виновный будет наказан.
– Мы не безнадежно отстали. Если пойти на запад, можно найти автомобиль, – сказал второй вертолетчик, рыжий Дейл. – Я сверху видел коттеджи, обитаемые!
– Туда четыре-пять километров ходу, – добавил Чип.
Дайгер кивнул, посмотрел на наручные часы.
– Время пошло. Ровно через десять минут собираемся здесь.
Сам он отправился к убитым, которых Чип и Дейл положили возле диспетчерской. Обуты они были в высокие берцы на шнуровке. Дайгер отыскал свой размер и стянул обувь с желтоволосого веснушчатого парня, переобулся. Наклонился и закрыл остекленевшие синие глаза мальчишки.
Гительман, за это ты мне заплатишь!
К Дайгеру, шнурующему берцы, подошел Гном, кивнул на Ареса:
– А его куда? Пристрелить проще.
– Он пойдет с нами. Это ценнейший свидетель, которого мы предъявим, когда вернемся на базу. И даже если у нас не получится выполнить задание, кое-что полезное мы все-таки сделаем. Отставить разговоры! Экономим силы, выдвигаемся.
– Откуда ты знаешь? – Терри уставилась на него. – Ты был там?
– Ты – Анна Уоррен, – сказал он. – Наследница самого большого состояния в мире. Эдвард Уоррен, знаешь, кто это? Хозяин Синдиката. Он создал Синдикат, он им руководит. А ты его дочь. Несколько лет назад, еще до появления Синдиката, по всем каналам прошла информация о том, что тебя и твоего брата расстреляли террористы. Крутили видеозапись, фотографии. Этот дом мелькал в новостях. Я подобным никогда не интересовался… Но это правда было везде.
– И что? – Терри заглянула ему в глаза. – Ты теперь не поможешь мне? Что это меняет? Я теперь знаю, кто мои родные. Я вспомню себя. Я стану самой собой!
– Да, наверное, – согласился Марк. – Почему не помогу… Новость насчет тебя, конечно, удивительная, но это не меняет…
Он не договорил – от особняка донесся выстрел.
