– Напротив, пытался отдалиться. Старался не прикасаться, хотя это было невероятно трудно. Не подходил, хотя до безумия хотел находиться рядом. И желал собственноручно за ней ухаживать до тех пор, пока с ее губ не слетит последний вздох. Я обмывал бы ей ноги. Кормил. Носил на руках… сделал бы все, чтобы она больше не испытывала боли.
– Почему же вы тогда не нашли решения?! – воскликнула я. – Если вы так дорожили друг другом, то почему не придумали способа остаться вместе?! Ведь она могла бы к вам возвращаться! Могла жить наверху, если это было необходимо! Но время от времени все равно приходить сюда! К вам! Разве так сложно это сделать?!
Оракул покачал головой:
– Все или ничего… Смерть не признает половинных решений. Если бы Шаэра ушла хоть на день, действие обряда утратило бы силу.
– Это еще почему? – опешила я.
– Потому что когда повелитель выбирает пару, сама Смерть венчает его с супругой. И она же тщательно следит, чтобы условия брачного договора соблюдались, – с горечью сказал прорицатель. – Если бы Шаэра ушла в верхний мир, она бы не смогла вернуться. И если бы я ее отпустил, то снова остался бы один. Навсегда. Потому что второй раз мораны не любят.
– И вы приняли решение за вас обоих, – с укором вздохнула я. – Она любила вас, но не смогла жить рядом. А вы заставили ее остаться, лишь бы не быть одному?
– Она говорила, что продолжит жить в наших детях, – болезненно дернулся оракул. – Клялась, что ни на кого больше не посмотрит так, как на меня. Но разве мог я допустить, чтобы там, наверху, она умирала в одиночестве? И разве мог позволить, чтобы наш маленький сын взвалил на свои плечи ношу повелителя прежде, чем станет к этому действительно готов?
Я провела рукой по внезапно вспотевшему лбу.
Не знаю… честное слово, не знаю, существовал ли какой-нибудь выход из этой кошмарной ситуации. Жить без нее он не хотел – в это я, пожалуй, готова была поверить. Последовать за ней не мог, потому что долг держал его здесь крепче любых оков. Да и не смог бы моран остаться в верхнем мире – солнечный свет губителен для него так же, как для меня – живущая в нем сила. Шаэра же не хотела, чтобы он видел ее беспомощной. И, скорее всего, боялась, что в ее гибели он до конца своих дней будет винить именно себя.
Все, что Маару мог тогда сделать – это смириться и отпустить ее туда, где она спокойно закончила бы свой путь. Но при этом терпеливо носить в себе то, что ее убило. Знать, что именно из-за него она так рано постарела и умерла. Годами страдать от медленно убивающего одиночества. И с нетерпением ждать, когда дети хоть немного подрастут, чтобы однажды заменить его на троне и взвалить эту безумно тяжелую ношу на себя.
Не знаю, кто бы смог, оказавшись на месте повелителя, пойти на такую жертву. Не представляю даже, кто бы рискнул хотя бы встать перед подобным выбором. Не говоря уж о том, чтобы сначала принять, а затем твердо следовать любому из принятых решений, каждое из которых так или иначе вынуждало его что-то терять.
– Простите, – прошептала я, поняв, что напрасно подозревала бывшего владыку в малодушии. – Я знаю, вы отдали бы ради нее все… все пережили бы и от всего отказались, если бы вас не держал долг. Вы мечтали оставаться рядом с ней, но были вынуждены отдалиться. Хотели хотя бы в горе ее утешить, но не смели даже подойти. Всем, что у вас имелось, вы пожертвовали ради ваших общих детей. И даже сейчас несете часть этого бремени, надеясь хотя бы так искупить вину перед оставшимися без матери сыновьями.
На потрескавшихся губах старика появилась вымученная улыбка.
– Я потерял все, что было мне дорого. Моя любовь умерла, не выдержав моей силы. Сыновья ненавидят меня за то, что я не сумел этого предотвратить. Живущая во мне Смерть с наслаждением дробит и обгладывает мои кости… но для своих детей я такой судьбы не хочу.
– Поэтому вы стали оракулом! – внезапно осознала я.
– Да.
– Поэтому все еще боретесь! Храните в себе часть этой силы и до последнего не желаете сдаваться!
– Больше мне ничего не остается, – согласно прикрыл веки старик. – Но мое время вышло, девочка. Я ждал только тебя. И теперь, когда ты здесь, наконец-то могу сказать самое важное… запомни: не бывает идеальных людей и идеальных моментов. Жизнь и Смерть – две силы, которые, хоть и противоположны по сути, при всем желании не способны жить отдельно. Оставь в этом мире одну лишь Смерть, и ее существование лишится смысла. А если избавиться от Смерти полностью, то избыток живых очень скоро начнет разрушать мир.
Я невесело улыбнулась:
– Две стороны одной медали…
– Бесконечно далекие друг от друга, но при этом неразделимые. Способные с легкостью друг друга уничтожить, но никогда не стремящиеся к этому.
– Я знаю. Нам сто раз говорили про это в храме, – прошептала, неловко утерев некстати выступившие слезы. – Но я до сих пор не понимаю, чего же вы хотите от меня?
– Хочу, чтобы ты подумала, чем твоя сила отличается от нашей. И почему, если Смерть настолько сильна, она время от времени позволяет Жизни одерживать верх.
