сурово.
Кит видел, как лавируют в толпе члены банды. Бродячие псы и надутые голуби, злобноглазые хорьки и даже пара уличных котов. Старая черепаха, босс Бешеных Шельм, следила за ними с крыши своего фургона. Рядом с боссом сидел на длинных задних лапах геккон, глава банка, и перечитывал списки депозитов. Ну и картина – банкир и бандит рядышком! Вся рептилья власть Вывихнутого переулка на одной крыше.
Тем временем округа кипела суетой. Поссум Ансель и барсук Отис сложили свои зимние припасы на два длинных подноса. Они развлекали странствующего сурка из северного леса, привезшего на продажу большое количество сладкой древесной смолы. Анселю не терпелось испечь копчено- смоляной сардинный пудинг.
Тритон в синем костюме стоял поблизости, готовый заверить сделку.
На сцене выступающих освещали стеклянные бутылки, наполненные светляками, хотя никто особого внимания на сцену не обращал. Куры сплетничали, бандиты шныряли, а воробьи-репортеры препирались друг с другом по поводу ночных новостей. Деклан из «Нетопырь Инкорпорейтед» висел вверх ногами на перекладине под кругом светляков в центре сцены. Вывеска перед ним гласила:
– На, – протянула Эйни Киту мешочек с хорошо прожаренными огрызками в кабачковом масле. Они были хрустящие, солененькие и еще теплые. Енот гадал, купила она их у сурка-разносчика или просто стянула, пока тот отвернулся.
Решил не спрашивать.
Деклан рассказывал свои анекдоты как можно громче, чтобы перекричать болтающую и препирающуюся аудиторию.
– Как называется летучая мышь без радара? – выкрикнул он, сделал драматическую паузу, а затем сам ответил: – Потеряшка! – и захлопал в крохотные ладошки.
Никто не засмеялся.
Деклан не сдавался:
– Я как-то встретил летучего мыша без радара. Он летал кругами, и я говорю: «Дружище, куда тебе надо?» А он такой: «Мне в туалет». А я такой: «Ну у тебя же радара нету, как твое гуано попадет туда?»
Комик обвел взглядом толпу. Ни смешка.
– Врубились? – сделал он еще одну попытку. – Гуано. Наш помет называется гуано. Врубились? Как твое гуано попадет туда?
Скунс Бреворт рыгнул, и это, честно говоря, оказалось куда смешнее Деклановой шутки.
– Как называется летучая мышь, которая никогда не покидает пещеру? – спросил Деклан, ослабляя шейный платок. – Темношественник.
Кузнечики и правда хихикнули.
Тогда аудитория начала швырять этих самых кузнечиков в артиста.
– О, обожаю кузнечиков! – крикнул Деклан. – Похоже, меня тут кормят на халяву! А я-то думал, я тут один швыряться умею!
Толпа дружно заулюлюкала.
Карликовый козел в мятом галстуке взобрался на сцену и, упершись рогами, откатил перекладину с Декланом прочь.
Как только Деклан исчез, в круг света выступили распорядители праздника.
Шин и Флинн Чернохвосты, еноты-близнецы с дурной репутацией, взяли на себя роль ведущих Праздника Первой Пороши, после того как с обычно занимавшейся этим белкой произошел несчастный случай. Она наступила в один из по-прежнему усыпавших Вывихнутый переулок людских капканов. И действительно вывихнула лапу.
Странность заключалась лишь в том, что капкан оказался в этот момент посреди ее собственной гостиной.
Все были абсолютно уверены, что братья Чернохвосты специально подстроили этот несчастный случай, чтобы получить шанс выступить на сцене. Они относились к тому типу енотов, кто мечтает стать звездой сцены и готов ради этого переломать лапы, но только чужие.
– Эй, братец, – обратился Флинн к Шину, поворачиваясь к аудитории и принимая картинную позу, – у меня к тебе вопрос!
– Слушаю тебя, братец, – отозвался Шин, тоже обводя взглядом зрителей и принимая позу.
Оба облачились в свои лучшие жилетки и повязали яркие шейные платки.
– Ты знал, что летучие мыши – ночные животные? – спросил Флинн.
– Конечно знал, братец, – ответил Шин. – В точности как еноты, летучие мыши бодрствуют по ночам.
– Не в точности как еноты, – возразил Флинн. – Потому что сегодня тот нетопырь меня усыпил!
С боковой части сцены, называвшейся «крылья», потому что там тусовались птицы, курлыкнул Сизый Нед, смеясь над шуткой братьев. Неду всегда нравились злые шутки.
– Братья-мохнатья! – воскликнул Шин, обращаясь к зрителям. – У нас сегодня новые артисты, это их дебют в Вывихнутом переулке! Они музыканты. Братья по лапе и братья по клюву, даже вы, хладнокровные ящерицы, считающие наши зерна! Впервые на нашем Празднике Первой Пороши – давайте тепло поухаем, покудахчем, повоем и попищим, приветствуя… – Флинн вытащил из кармана записку и прочел написанное: – Койота и Громил с Гром-реки!
