За завтраком сказал ей, что завтра утром пойдёт к тележнику.
– Я тож с вамя, тута одна я никак, боюся, – заявила она.
– Так куда ж ты без одежды и без обуви пойдёшь? Вот принесу остальное, тогда что-нибудь тебе и придумаем с одеждой и на ноги, надёжнее сделать нужно, вот тогда и идти можно будет.
– Не а, я привычная, дома то всю лету боса, хожу и не чо, аж от снегу до снегу, – возразила она.
– Одно следом пойду, не буду одна.
Пришлось отложить, поход ещё на день. Вячеслав достал припасённую, на непредвиденный случай сыромятную кожу, нарезал узких ремешков на сшивку, выкроил по Олиным ногам выкройки и сшил обувку, что-то вроде лаптей. Подошвы сделал в два слоя, внутри овчина. Из тряпицы сделали портянки. Обувкой Оля осталась довольна, надела, ремешками повязала и радуется как ребёнок, хотя и есть ещё ребёнок, походила да попрыгала, говорит:
– Я теперяча хыть на самый край с вами.
Вячеслав промолчал, только в мыслях: «Что же делать-то с тобой, как к людям переправить?»
На следующий день вышли рано утром, пошли налегке, в рюкзаке еда, небольшой топор, да плащёвка с фляжкой. Оля, не сразу привыкла к своей обуви, сыромятные подошвы скользили, на мху и траве, вскоре, она приспособилась выбирать сухие места и перестала вскрикивать, и они зашагали бодрее, благо дорога шла под гору. Часа через три ноги от ходьбы под гору устали, да и подкрепиться пора. Выбрали место по удобнее, сели, сняли обувь, ногам надо дать отдохнуть. Оля быстро достала из рюкзака еду, порезала и разложила всё на плащёвке, не спеша, поели, она что-то напевала, голос у неё приятный, только вот слова и выговор, Вячеслав старался отдаваться своим мыслям. Отдохнув минут тридцать, снова в дорогу. Солнце перевалило на вторую половину дня, когда, подходя к тележнику услышали голоса людей. Оля хотела закричать, но Вячеслав остановил её, нужно быть осторожными. Неизвестно кто эти люди может быть, встреча сними, опасна. Они остановились, и в это время раздался радостный лай собаки, это был голос нашего пёсика, позже это имя так и осталось за ним. Раздался громкий женский голос:
– Кто-то идёт, наверно хозяева, слава богу! Не зря вторые сутки ждём.
Они подошли, их было трое, двое мужчин, лет по тридцать с ружьями и молодая женщина. Мужчины сидели у костра, увидев молодых людей, встали, женщина и пёсик бросились к подошедшим. Женщина со слезами:
– Не зря ждали!
На глазах со слезами, обнимала их, как родных и всё приговаривала: «Живы, живы вы наши дорогие, а мы уж и не чаяли, кого в живых найти».
Мужчины встали, подошли, и было видно, их волнение от этой встречи. Поздоровались за руки и тот, что постарше сказал:
– Как гроза кончилась сразу, много людей отправилось в тайгу, на поиски пострадавших. Мы в тайге пятые сутки, в живых не нашли ни кого, только много погибших. Вчера утром услышали лай собаки, подошли, видим на дереве схорон и собака сторожит, стали ждать. И как получилось то не зря, ну собачонка-то молоденькая, а умница, к дереву не подпускает, так и кидается, а теперь вон какая ласковая стала, хозяин пришёл.
В разговоре выяснилось, в тот несчастный день в тайге погибло несколько сотен человек, пока точно не известно сколько. В этой пади, оказывается старики называли её, Забытой, в живых не нашли ни кого. Пока разговаривали, про Олю, как то забыли, А она, свернувшись в комочек села в корнях огромной сосны и беззвучно плакала, вздрагивая всем своим хрупким телом. Оксана, это имя женщины, обняла за плечи Олю и теперь уж они вдвоём лили в четыре ручья слёзы. Устроившись у костра, который поддерживал, самый молодой парень, Алексей, все слушали рассказ Вячеслава о их с Олей спасении и, о всем, что с ними произошло. Оксана, привела Олю к костру и посадила, обняв рядом с собой. Когда он окончил своё повествование, у костра воцарилась тишина, у мужчин лица были застывшими, взгляды не подвижные, глаза наполнены слезами. Собачонка, как будто понимая людей, лежала, тихонько, в сторонке, изредка шевеля хвостом. Оксана, что-то постелила на сухом мху и уложила Олю. Когда Оля уснула, Оксана присоединилась ко всем, долго сидели молча. Первая заговорила Оксана, она спросила:
– Что же делать с Олей, у неё больше никого нет.
– Учиться ей надо, она даже букв не знает, – подсказа Вячеслав.
– Её судьбу нужно решать в городе, наверно это будет правильно, – предложил Павел.
В итоге решили, утро вечера мудренее, вот тогда и решим, одно ясно её нужно везти в город. Устроились кто, как смог, легли и вскоре послышались посапывания и не громкий храп, все уснули, намаялись за день. Утро следующего дня началось с уговора Оли, идти со спасателями из тайги в штаб отправки пострадавших в город.
– Ни куды не пойду, кто спас жизнь мине с ём и остануся, – заявила она.
Долго объясняли ей, что идти с Вячеславом ни как нельзя, скоро зима, нету, теплой одежды, да и провизии рассчитано на одного. Зимой помочь ни кто не сможет, дороги не будет совсем. Вячеслав попросил ребят сообщить своей матери и Ата Ташты-Баю, о нем, чтоб не волновались. Вскоре вся группа, с Олей ушли вниз по тропе.
После своего возвращения в город, он узнал, что после того ужасного дня в тайге остались в живых только пять человек, они с Олей, да семья, мать, отец и сын восьми лет. Они спрятались на склоне в небольшой пещере, укрывшись, плащ палаткой и загородив вход всем, что было у них.
Подправив лестницу, ей тоже досталось от бури, приставил её к настилу, развязал и снял всё в низ, не теряя времени, взвалил поклажу на плеч и в
