поросшие мхом. Тайга жила своей обычной не шумной жизнью с присущими только ей звуками. Временами дятел, лесной доктор, отбивал свою дробь. Где- то раздавались звуки трескающихся старых деревьев, пролетали кедровки, нарушая тишину звуком своих крыльев. Прохор шёл между деревьев, стараясь, чтобы ни одна веточка под его ногами не хрустнула. Настало то время, когда осторожность и предельное внимание были его союзниками. Нужно было услышать малейший шорох. Отличить его от звуков бурундука или белки, которые не редко проявляли себя. Бурундук внизу, а белка на верху деревьев. Каждый из зверьков был занят своим важным делом. Рысь-хищник осторожный, и умный. Практически бес шумно передвигается и затаивается на нижних ветках деревьев, переходя от одного к другому по земле. Из поместья Прохор вышел ещё затемно. Теперь же время шло к полудню. Прохор, выбрав место сел на ствол поваленного дерева. Достал из заплечного мешка ломоть домашнего пшеничного хлеба, отрезал мяса, которое мать тушила в русской печи. Достал бутылку молока пучок зелёного лука, соль и с аппетитом принялся, не спеша, трапезничать. Хорошо заправившись и накинув мешок на плечи, продолжил свой путь. По приметам, которые хорошо знал, он определил, что подошёл к подножью хребта. Сюда полакомиться малиной, чёрной смородиной и кедровым орехами частенько приходят хозяева тайги. Медведицы приводят своё потомство. Прохор не раз находил лежбища таких семейств. На медведиц с медвежатами он ни когда не охотился. Иногда ему удавалось наблюдать за их поведением, играми и повадками медвежат. Теперь он шёл медленно, прислушивался к каждому шороху и внимательно наблюдал за всеми движениями, происходящими вокруг. При малейшем подозрении замирал на месте. В один из таких моментов охотник уловил еле слышное попискивание. Прислушавшись, он понял откуда слышен этот жалобный призыв. Сомнения не было, это медвежонок. Значит, поблизости должна быть медведица.
«Пора уносить ноги» – подумал он.
Но любопытство взяло верх. Прохор встал за толстый ствол кедра и стал выжидать.
Однако время шло, а ни каких признаков близкого присутствия крупного зверя не обнаруживалось.
Охотник решил пойти на призыв малыша. Но тут его внимание привлекло еле слышное осторожное движение. В тоже мгновение он увидел пробирающуюся в сторону малыша рысь. Это была крупная матёрая особь. Рысь приготовилась к прыжку. Ещё мгновение и будет поздно. Прохор выстрелил поверх рыси. Та метнулась в сторону и исчезла в зарослях.
Мысль охотника сработала моментально: «Может быть это самка, и возможно её малыши находятся, где-то не далеко».
Перезарядив карабин, он подошёл к месту, откуда не переставая, раздавался призыв медвежонка.
Между корнями в углублении, уперевшись передними лапками в верхнюю кромку сидел, совсем крохотный малыш. Охотник постоял некоторое время, наблюдая за обстановкой вокруг себя. Убедившись в безопасности, взял малютку в руки.
Прохор взял в руки живой комочек размером не более рукавицы. Этот комочек попискивал. Он явно был голоден.
– Нужно напоить его молоком, – подумал охотник.
Сел на ствол лежащего дерева. Достал из мешка бутылку с молоком. Проделал в пробке ножом не большое отверстие и стал кормить мишку.
Малыш, почуяв молоко, стал ещё громче пищать. Прохор старался напоить его молоком. Без соски сделать это было трудно. Но пролив половину, всё же удалось напоить медвежонка. Малыш успокоился, свернулся клубочком и затих.
Нужно было возвращаться.
Прохор аккуратно положил спящий комочек за пазуху. Надел мешок и пошёл домой.
Обратный путь хоть и был легче, но в поместье он пришёл затемно.
Отец, жена и сын были рады новому члену семьи. Отец Прохора был уже стар и редко выходил из избы. Его жизнь прошла в тайге. Свой опыт охотника он передал сыну, который отличался трудолюбием и понятливостью.
Мишка оказался зверем прожорливым и по тому рос быстро. Привязался к людям, особенно к Прохору, при всяком случае старался находиться рядом с ним.
Медведь рос ласковым, любил играть с дворовыми ребятишками.
Помещик, старший Интигрино Алексей Терентьевич при появлении мишки в поместье разрешил держать его. Как подрастёт на цепи, не иначе, чтоб беды какой не случилось.
Медвежонка назвали Миней. Вскоре все его полюбили. Вреда он ни когда, никому не делал. Наоборот веселил своими шалостями ребятню, да и взрослых тоже.
Когда к Интигриновым приезжали гости им показывали Миньку, который радовал всех своими проделками.
Только вот не получалось у него дружбы с соседскими собаками. Не признавали они его своим. При виде Миньки заливались злым лаем. Рвались с цепей, на которые их хозяева посадили с появлением нового таёжного соседа.
Лошади, почуяв медвежий дух, раздували ноздри, пряли ушами, начинали дрожать всем телом. Иная и на дыбы вставала и несла своего хозяина подальше от страшного для неё места.
Год шёл за годом медвежонок рос, матерел, становился менее игривым.
На втором году жизни Миньки, Прохор стал брать его с собой в тайгу. Медведь бежал за ним следом не отставая иногда даже тыкался Прохору в ноги мордой и тогда Прохор ворчал:
