Витька такой вариант вполне устраивал, но возвращаться внутрь тем же путем он не решился. Обогнул здание, пробираясь по снежным завалам и зябко ежась от холода, вошел через главную дверь. На всякий случай задвинул все засовы.
Свет не горел. Сашка шваброй сгребал осколки ламп в ведро. Воздух был прокаленный, сухой, от него подмерзшего Витька сразу бросило в жар. Акоп на диване не вылезал из-под одеяла. Темноту отгонял лишь экран телевизора.
– Вы там чего сделали? – спросил Акоп. – Лампы разнесло к чертям.
– На улице вроде взрыв был, – добавил Сашка. – Надо бы поглядеть.
Витек покачал головой.
– Я только оттуда, ничего там не видно. Темень.
В коридоре раздался грохот трещотки. Было в этом звуке что-то чуждое, неправильное. Пугающее. Особенно здесь.
– О, – сказал Сашка, – а вот и наш экстрасенс со своей битвы возвращается.
– Не сильно натопили-то? – спросил Витек, скидывая бушлат.
– Ты у отмороженного поинтересуйся.
– Задрал уже зубоскалить, – завелся Акоп. – Вы реально не чувствуете? Сквозит же! Околеем тут, на хрен.
Вошел Толик. Быстро обвел комнату лучом фонаря, мазнул по лицам, будто полицейский, накрывший салон с проститутками. Еще бы документы потребовал.
– Что со светом, Толяс? – спросил Акоп. – Ты там пиротехникой баловался?
Толик погасил фонарь и сел за стол. Отхлебнул остывшего чаю.
– Кажется, здесь умирали. Много кто, – сказал он тихо.
– Понеслась… – застонал Сашка. – Духи убиенных младенцев нашептали?
– Я никогда такого не чувствовал. Это… Странное ощущение. Но здесь, в котельной, что-то есть. – Он повернул голову к двери. – Или кто-то.
– Конечно, есть. Черный дембель за нами пришел. Больше некому.
Толик допил чай одним глотком, подошел к буржуйке и отправил в прожорливую пасть полный совок угля. Во мраке вспыхнуло его озадаченное лицо.
– Не берите в голову. Сам не знаю, что такое. Вымотался я, похоже.
– Не бережете вы себя, господин потомственный ведун, – заметил Сашка.
– А насчет света… Я тоже взрыв слышал. Снаружи где-то. Не знаю. Давление, мороз – генератор, может, шалит. Протопить все надо для начала. Завтра посмотрим, что да как.
Акоп выключил телевизор, темнота сгустилась, разгоняемая только дрожащим светом огня из буржуйки.
– Значит, надо спать, – сказал он. – Уже утро почти, а мы ни в одном глазу. Только на пол вы меня хрен сгоните. Раз вам не холодно, сами там и спите.
После изнуряющей ночи никто особо не возражал. Витек лег рядом с Акопом, Толик с Сашкой разместились на пенках. Долго молчали, прислушиваясь к звукам старого здания. Ветер выл не только снаружи, но и внутри. По котельной гуляло эхо. В коридоре «линяли» трубы, и падающие на пол льдинки звучали как чьи-то шаги. Шлеп-шлеп.
– Что делать-то будем? – неожиданно для самого себя спросил Витек вполголоса. – Я про вообще.
Николаич сказал, что отвезти может максимум до Карелии. Другой вариант – вокзал Кандалакши, там у него были знакомые, которые помогут сесть в поезд без документов. Не сбрасывали со счетов и порт. Но все это решало только часть проблемы.
– Что-что. Сваливаем с Севера, на хрен.
– Понятное дело. Считай, свалили уже. Куда дальше? В прокуратуру? И что мы им скажем?
– Полказармы подтвердит, что Говорухин – криминал и отморозок, – ответил Акоп. – Ты рожу мою видал вообще?
– За неделю все сойдет, и хрен кто что докажет. Надо что-нибудь дельное думать. Сашка, что скажешь?
Сашка два года проучился в универе на юриста и в армии прослыл башковитым.
– Я скажу, что надо будет валить по домам и шум поднимать. Репостнуть новость по разным группам и каналам. Малахов, «инстаграм», все дела. Будет шумно – никто нас обратно не вернет. Максимум по шее надают. Были прецеденты.
– Вот, Витек, понял? – ухмыльнулся Акоп. – Прецеденты, говорит. Так что давайте отбой.
Затихли. Вскоре засопел Толик. Кажется, он вообще продрых весь разговор.
Пытаясь уснуть, Витек рассматривал сплетения труб. Как в детстве у бабушки, когда изучал причудливые узоры на огромном, во всю стену, ковре. Только теперь его интересовало конкретное место.
Рядом дрожал Акоп, перетягивая на себя одеяло. На трубе под потолком серебрилось, но это был не крестик, а паутина.
А затем темнота окончательно проглотила комнату.
