Я удивленно вскинула голову.
– Спасибо, это было бы замечательно. – Я полезла в свою сумочку за телефоном, чтобы добавить в список контактов телефон доктора.
Он продиктовал мне два номера – один городской и другой мобильный.
Записав их, я спросила:
– Хотите мой номер?
– Да, хочу.
Он полез за телефоном в задний карман, а я подумала, зачем ему мой номер? Из вежливости? Или у него сложная ситуация с разводом?
Я поймала себя на том, что разглядывала его руки, когда он вводил в телефон мой номер. На его пальце не было кольца, и я пожалела, что тоже не поинтересовалась, женат ли он, когда он задал мне подобный вопрос.
Меня порадовало то, что во мне проснулось любопытство. До этого момента, после моего разрыва с Риком, я жила в вегетативном состоянии и думать не могла о мужчинах.
Он убрал телефон в карман джинсов.
– Спасибо. Ну, а теперь мне пора.
«За что спасибо? – удивленно подумала я. – Что тут такого?»
– Мне тоже пора, – ответила я. – Приятно было встретиться с вами.
– Мне тоже. Желаю удачного дня.
Мы повернулись и пошли в разные стороны. Мне страшно хотелось оглянуться и еще раз посмотреть на него, но я сдерживалась изо всех сил.
Глава 59
– Как ты съездила? – спросила я на следующий день у Надии, когда вернулась с работы.
Она стояла у плиты и помешивала в кастрюле что-то, пахнувшее как куриный суп.
– Неплохо. – Она наклонилась над кастрюлей и вдохнула аромат супа. – Ребенок растет, и доктор Джонс сказала, что с моим сердцем тоже все неплохо.
– А доктора Петерсона ты видела? – небрежно спросила я, снимая блейзер и вешая его на нижнюю стойку лестницы. Потом прошла в кухню и посмотрела на сестру, ожидая ответа.
– Нет. Сегодня речь шла только о ребенке.
Отчего-то я почувствовала облегчение, услышав это; если бы она сказала мне, что была в кабинете доктора Петерсона, я бы стала гадать, о чем они там говорили и что делали. Возможно, я бы немножко ревновала, а это вообще безумие, ведь он был ее доктором, а не моим.
Я не сказала сестре, что накануне случайно встретила его в нашем «Старбаксе» и что он живет по соседству. Даже не знаю почему. Вероятно, мне не хотелось, чтобы она заподозрила, что я чуть-чуть неравнодушна к нему.
Этот секрет показался мне детским – как у девочки-подростка, когда ты понимаешь, что не можешь быть уверена, что твоя лучшая подруга не отобьет у тебя мальчика, который так тебе нравится.
После этого я поняла, что по-прежнему не доверяю Надии.
Но я была искренне рада, что ее визит к акушерке прошел удачно.
Через несколько дней ситуация повторилась. С упаковкой «латте» в руке я вышла из «Старбакса» и едва не столкнулась с доктором Петерсоном, который входил туда.
– Вот мы и встретились снова, – улыбнулся он, и у меня в животе затрепетали бабочки, потому что я часто думала о нем в последние дни. Вчера после ланча я откинула голову на подголовник кресла, закрыла глаза и мысленно прокрутила в памяти наш разговор. Потом – поскольку все происходило в моей персональной и тайной фантазии – я сказала ему массу интересных и остроумных вещей, пока мы ждали кофе, и он пригласил меня на свидание.
Но тут мы стояли и глядели друг на друга в реальном мире, не в моих фантазиях. Он остановился на тротуаре, и я переложила кофе из одной руки в другую.
– Как у вас дела? – спросила я.
– Хорошо, – ответил он. – Как в тот раз съездила ваша сестра?
Посетительница торопливо вышла из кофейни, и нам пришлось разойтись по сторонам, поскольку мы загородили дверной проход.
– Она сказала, что все прошло хорошо, – ответила я. – Ребенок растет.
Мне внезапно стало стыдно, как будто он мог каким-то чудом читать мои мысли и догадался, что я все время вспоминала нашу предыдущую встречу.
– А как вы справляетесь со всем этим? – поинтересовался он, шагнув чуть ближе.
– Нормально, – ответила я – слишком отрывисто и перевела взгляд на машины, припаркованные вдоль бордюра на другой стороне улицы.
Доктор Петерсон стоял передо мной и пристально глядел на меня в ожидании подробного ответа.