– Было трудно, – призналась я, снова посмотрев на него.
– Не сомневаюсь. Она ведь ваша сестра-близнец.
Я поглядела себе под ноги, потому что знала, что он думал. Он предположил, что мы с Надией были нормальными близнецами, которые вместе росли, носили похожую одежду и были привязаны друг к другу, как могут быть привязаны близнецы. Он даже представления не имел, что до прошлого года мы и не подозревали о существовании друг друга. Нас разлучили сразу после рождения, а недавно, после нескольких месяцев дружбы, мы разлучились снова из-за не менее жестоких обстоятельств.
Наши отношения были далеки от нормальных.
– Может, вы поужинаете со мной? – вдруг спросил он, и я была так ошарашена, что едва не выронила из рук кофе.
– Когда? – Я задала этот вопрос, как будто от времени и числа зависело, скажу я «да» или не скажу, и это было смешно, потому что не имело значения. Ответ все равно будет «да», в любом случае.
Его глаза улыбнулись мне.
– Как насчет сегодняшнего вечера? Если вы свободны.
– Сегодня? Замечательно. – Я старалась не сойти с ума от счастья прямо тут, на улице. – Во сколько?
– Вам удобно прийти где-нибудь в семь?
– К вам домой? – Мне уже окончательно не верилось в реальность происходящего, потому что именно так все происходило в моих мечтах.
– Да, я приготовлю что-нибудь.
– Хорошо, – улыбнулась я. – Что принести?
– Только себя.
Он сообщил мне номер своего дома на Чеснат-стрит и открыл дверь кофейни.
– До вечера, – сказала я.
– Я буду ждать.
Я шла по улице, и моя душа пела. Но тут я подумала, что же скажу Надии. Он был ее доктором, а этим вечером я оставлю ее дома одну, а сама отправлюсь к нему домой на ужин.
Я решила, что ничего ей не скажу. Просто объясню свое отсутствие как-нибудь иначе.
Но почему я не хотела, чтобы она знала?
Пожалуй, тут было несколько разных причин.
Глава 60
Я сделала именно так, как и планировала. Солгала своей беременной сестре-сердечнице. Сказала ей, что пойду ужинать с клиенткой. Потом вышла из дома, села в машину и проехала за угол к доктору Петерсону. Дойти пешком было бы намного быстрее, потому что я долго искала место парковки, а потом протопала еще большее расстояние с противоположной стороны. Что ж, пожалуй, и поделом мне.
Дойдя наконец до дома доктора Петерсона, я на мгновение остановилась и посмотрела на него. Красный кирпич, черные ставни, блестящая черная дверь, почти идентичная моей. Но в моих оконных ящиках росли красочные бархатцы, а у него какая-то трава. Но они хотя бы были зеленые.
Набрав полную грудь воздуха, я поднялась по ступенькам и постучала в дверь медным молоточком. Доктор Петерсон открыл мне, и я решила больше не называть его доктором Петерсоном.
– Привет, Джекоб, – сказала я.
Он шагнул в сторону.
– Привет. Заходи. Это нам? – Он показал жестом на бутылку вина, которую я принесла в пакете, а когда я достала ее, он взял ее из моих рук, чтобы я смогла снять свою кожаную куртку.
Кроме куртки, на мне были джинсы, черная шелковая блузка и черные босоножки на высокой танкетке.
Джекоб тоже был в джинсах и казался широкоплечим в свободной голубой хлопковой рубашке.
Я прошла за ним на кухню.
– У тебя нет аллергии на морепродукты? – спросил он.
– Нет, я люблю их.
– Прекрасно. – Он подошел к плите и высыпал пакет с живыми мидиями в кастрюлю, на дне которой кипел бульон.
– Как восхитительно пахнет, – проговорила я.
Джекоб повернулся ко мне:
– Вина?
– Да, пожалуй.
– Красного или белого?
