внимание обращать.
Богиня войны, валькирия, сеющая вокруг сталь, огонь и смерть… Войновская, высокая и крепкая, в своем видавшем виды камуфлированном комбинезоне, не старалась выпендриться. От нее так и несло опасностью с ужасом, прямо под стать фамилии. Рожденная для войны, убийца, разрушитель, куда как страшнее даже танка. Волны силы расходились к каждому. И тогда-то Клыч понял: все у нее выгорит. Получит, что нужно.
– Город – мой. Я верну его вам, чертовы засратые трусы, только с выкупом. Условия простые, их всего три. Мне нужен вон тот бронепоезд, стоящий под парами, и погрузка моей техники на него. Грузить – вам, моим людям – присматривать. Срок – один час.
Народ загалдел. Стволы – стволами, а гордость – гордостью. Подчиняться заезжей сивой бой-бабе с командой головорезов никому не хотелось. Клыч, аппетитно грызя сухую ляжку, косился, вычисляя заводил.
О, вон тот суровый, в вязаной шапке – точно мужик крутой. И усатый, краснеющий повязкой, не бздун. Стоило подсказать Войновской? Не-а, она сама справилась.
– Взять тех двоих, – палец в черной коже указал точно на кого надо. – Запереть, сильно не бить. Дальше слушайте, товарищи железнодорожники.
Я возьму десять цинков пять сорок пять и пять семь шестьдесят два. И не звездите, ублюдошные бздуны, что такого нет. Я вас, сволочей, насквозь вижу и знаю. Восьмой, зама этого толстопуза – на столб!
Зама того самого толстопуза, который вовсе даже Лапшин, охранник Клыча оприходовал быстро. И очень мастерски. Вздернул на тут же снятом нейлоновом шнуре от торговой палатки – и все дела. Лапшин продолжил участие в экстренном городском сходе, болтая ногами, лиловея лицом и обделавшись. Клычу жалко его не было. С чего?
Майор, дождавшись результатов экзекуции и эффекта от нескольких очередей поверх голов, продолжила:
– Это – предложение по решению первого вопроса. Ясно? Хорошо, зяблики обкаканные, бояться вы умеете, но и головами тоже думаете. Разрешаю главе города выполнять. По дороге пройдитесь мимо лазарета, полюбуйтесь на работу моих саперов.
Чертова курва восхищала Клыча. Не баба – огонь. Не хватка – клещи. Не зубы – лесопилка. Попадешь на такие – враз сожрет и не поперхнется. Час – на захват вполне себе крепости по нынешним временам, час! И еще ворочает толпой, как не каждый мужик своим причиндалом – полюбовницу.
– Ты, ты, ты… и ты, милая девочка, пять шагов вперед. Мамку на место. Двадцатый, не калечить. Эти дети поедут со мной. Оставлю их дальше, на первой остановке, и не приведи вас Бог пытаться помешать. Передать весточку вперед, сделать что с путями, устроить саботаж в пути. Все умеют разделывать мясо? У меня с собой повар, разделывает сказочно. Может – быстро, может – медленно. Пойдет не так хотя бы что-то… Трое будут кушать рагу из четвертой, вот этой златовласки-принцесски. Ясно?!
Еще бы не ясно. Клыч хрустнул деревянным шампуром и даже огорчился. Не успел насладиться угольками и такими тугими сухожилиями в полной мере. На всякий случай поискал бабу-торговку. Но то ли у той суслики кончились, то ли урон от удара оказался сильнее, но нигде ее не было.
– Третье, люди, слушайте внимательно. Я ищу троих путников. Они или здесь, или были здесь. Парень-башкир и две женщины. Молодых. Кто знает – подходит и говорит. Получит магазин пятерки, если данные верные. Нет, так присоединится к вон тому акробату.
Лапшин уже затих, но аллюзия оказалась ясной.
– И еще!
Вот тут Клыч даже расстроился. Ну, не стоит же так сильно перегибать палку, дорогая. А ну как мы с тобой распишемся или, того хуже, обвенчаемся… как с такой жить? Через секунду до него дошло… И Антон Анатольевич заподозрил в майоре сильного мутанта-психокинетика. Не иначе. Придет же в башку такая дурь напополам с блажью. Но этой-то?! Устал, точно, просто устал.
– Нанимаю добровольцев. Вон те, вот те, и вы тоже, дамы и господа, товарищи и гражданки, к вам обращаюсь. Чует мое сердце, что не местные вы. А если и местные, то мстить вам точно не захочется. Я знаю, чем вы зарабатываете. Убийства – вот ваше ремесло, и ремесло не хуже других. А плачу за мастерство хорошо, уж поверьте.
Вот так вот… Клыч прибавил к «контрольному звонку в голову» еще и «добить топором». Верно же все усмотрела и поняла. Эту публику Клыч знал, они знали его, косились, но помалкивали. Верно, ребятки, вы уж пасти не разевайте. Думайте, мозгуйте, хрен к носу подводите, глядишь, до чего и дотумкаете. А он, Клыч, пока спокойно посидит, посмотрит, может, чего подскажет.
– Записываться здесь. Пятый, ты на контроле. Чего тебе?
Это уже Клычу, стоявшему рядом и ковырявшему щепочкой в зубах. Больно уж суслик попался поганый, все зубы забил.
– Вон те трое – вместе брать лучше не стоит. Или взять тех двух баб. Посадить в одном вагоне, только следить. Схлестнутся – хуже не придумаешь. Длинный худой работает на администрацию, нужен такой?
– Благодарю за подсказки. Давно работает?
– Лет пять.
– Ясно. Пятый, этого к заму, в гости. Черт… хорошая реакция. Оружие забрать, Восьмой, объявляю благодарность за спасение жизни командира.
И так далее. Час – не час, выкатились они уже ближе к вечеру следующего дня. Локомотив, само собой, стоял не под парами, топливо ждали лишь к обеду. Для ускорения майор отправила одну «Выдру» с пятеркой бойцов. Сократили время на час. Войновская не злилась, лишь сильнее щелкала стеком по
