– Понимаю, что лишний рот вам ни к чему. Но я могу выполнять любую неквалифицированную работу.
– Драить палубу и чистить на камбузе картошку? Хорошо, я учту. Ты мне чем-то понравился, парень, пожалуй, разрешу тебе плыть на моём сухогрузе. Но для начала тебе нужно привести себя в норму. Я скажу боцману, чтобы определил тебе место в кубрике и поставил на довольствие. Кстати, оружие при тебе есть?
Я молча выложил на стол револьвер и охотничий нож в кожаных ножнах. Нож капитан подвинул ко мне обратно, а револьвер сунул себе за пазуху.
– Иметь при себе огнестрельное оружие на этом судне разрешено только капитану, то есть мне, – пояснил он. – Не переживай, верну, когда приплывём в Нью-Йорк. Надеюсь, ты не устроишь пальбу сразу в порту? Иначе и я окажусь под следствием, как капитан судна, перевозившего беглого преступника.
– Не переживайте, вас я не сдам в любом случае и стрелять ни в кого не собираюсь. Если хотите, можете оставить оружие себе насовсем, – предложил я в чувствах.
– Нет уж, каждый мужчина должен иметь оружие для самозащиты. Авраам Линкольн дал людям свободу, а полковник Кольт уравнял их шансы, – процитировал Уолкер, подняв указательный палец. – И если ты владеешь оружием, то никто не имеет права его у тебя отнять. Кроме меня, потому что ты на моём судне. Между прочим, знаменитый кольт «Уолкер» полковник сконструировал вместе с капитаном Сэмюелем Уолкером, тёзкой и непрямым, но всё же потомком которого я, собственно, и являюсь.
В глазах собеседника скользнуло неприкрытое самодовольство, мол, гордись, парень, что плывёшь на одном судне с таким человеком. Мало того, в завершение своего спича кэп открыл небольшой, встроенный в стену сейф, положил в него мой револьвер, а откуда извлёк тот самый кольт «Уолкер», показавшийся мне слишком громоздким.
– Даже лошадь валит, не то что человека, – не без гордости произнёс он и убрал оружие обратно.
Следующие три дня я приходил в себя, восстанавливая силы. В первый же вечер в кубрике меня закидали вопросами, в чём-то аналогичными тем, что задавал капитан. Получив общие сведения, парни принялись интересоваться подробностями моей биографии, и тут уже пришлось свои ответы контролировать, чтобы не сболтнуть лишнего, что-то при этом на ходу придумывая. Всё это продолжалось до тех пор, пока Ленни, видно державший здесь шишку, не заявил, что «этот русский скоро упадёт в обморок, он четыре дня обходился без воды, только сегодня напился, и поэтому, парни, кончайте со своими расспросами».
Большую часть времени команда скучала, развлекая себя или игрой в карты, или турнирами по боям без правил. Очередной такой турнир состоялся примерно на полпути из Европы в Америку. На палубе мелом очертили круг диаметром около шести метров, в котором и дрались бойцы. Экипировка могла быть любой, но непременное условие – обмотанные специальными бинтами руки. Кольца, у кого имелись, также предусматривалось в обязательном порядке снять во избежание нанесения травм. Тут же делались ставки в размере по пять долларов с носа. Победитель боя имел с каждой выигрышной ставки тридцать процентов. Как я понял, фавориты давно были известны, поэтому на них и делались ставки в предварительных боях. А вот ближе к финалу исход поединка не был столь однозначным, и здесь кто-то из банкующих в случае удачи мог хорошо подняться. Но победитель, как я понял, практически всегда был один, а именно хорошо уже мне знакомый Ленни Макдауэлл. Парень, по возрасту, впрочем, уже входящий в категорию «мужики» – на вид ему было чуть за тридцать, – дрался довольно профессионально, не гнушаясь использовать и удары ногами. Но ногами по большей части обрабатывал ноги соперника, всё это мне напомнило лоу-кики из арсенала тайских боксёров.
– Ну как тебе наш Ленни? – довольно ухмыляясь, поинтересовался у меня кэп после окончания финального поединка.
– Неплох, но против меня продержался бы от силы полминуты.
– Шутишь? – Брови Уолкера поползли вверх. – Я, конечно, верю твоему рассказу, что ты уложил трёх парней и девчонку, но Ленни – неофициальный чемпион Атлантики. Если ты не в курсе – а ты точно не в курсе, – раз в год в порту Нью-Йорка проходит турнир лучших бойцов судоходной компании, который спонсируют сами же владельцы компании, братья Джон и Нэвилл Гардсмиты, большие любители бокса. И в прошлом году Ленни уделал всех. Ему предлагали работу профессионального боксёра, но он отказался, заявив, что живёт морем. Он и впрямь морской волк, на суше больше недели не протянет, загнётся от тоски. Потому и холостой до сих пор.
А спустя несколько дней я почувствовал, что практически полностью восстановился и помимо того, что оказался помощником кока на камбузе, стал тренироваться каждые утро и вечер. Глядя на меня, матросы предположили, что я решил поучаствовать в их турнире, который по традиции планировалось провести за сутки до прихода в Нью-Йорк, тем самым символизируя прибытие в родную гавань. Я ответил, что в принципе не против подзаработать немного деньжат, выиграв турнир, и моё заявление было встречено дружным смехом.
– Ну-ну, посмотрим, как ты надерёшь задницу нашему Ленни.
В указанное время команда имела возможность убедиться, что я слов на ветер не бросаю. Турнир я выиграл, проведя предварительный поединок, полуфинал и финал, в котором мне, естественно, противостоял «вечный чемпион» Ленни. Хорошо, что мы не встретились в полуфинале, иначе решающий бой не вызвал бы такого ажиотажа. Я хоть и старался не полностью выкладываться в предыдущих боях, но мой уровень к финальной встрече любители такого рода поединков оценили по достоинству. А уж в бою с Ленни я показал, что такое российский спецназ, сдобренный всякого рода восточными штучками. Для начала немного повозился с противником в боксёрском стиле, стараясь не попадать под его лоу-кики, а после этого несильно, но точно стал
