голов-то не считают, они здесь только так летят с плеч долой. Русской она была лишь на одну половину, а на вторую — типичной украинкой, родом из маленького, богом забытого хутора, где основным занятием населения было употребление горілки з перцем. А в Чечню Эсма попала случайно. Девка она была красивая и статная, подружки завидовали, мужики смотрели с неприкрытым вожделением, а тут удачно подвернулся «удобный вариант» не только безвозвратно уехать из этого ненавистного городка, но и неплохо заработать приличных в ту пору барышей. «Поработать» пришлось сначала рядовой шлюхой на базе у чеченских боевиков. Моджахеды измывались изощренно, как только могли. Девушка держалась стойко, выполняя все прихоти своих мучителей. Терпеливо выжидала, надеясь на скорый побег. И однажды тот самый час икс настал. В этот прекрасный день был какой-то большой религиозный праздник. Все правоверные мусульмане сидели в мечетях в молитвенных позах, как призывал их печально-тягучий «азан» старого муллы со стройного минарета. Эсме довольно ловко удалось удрать в открытое окно. Машина марки «Лада» была припаркована прямо у кирпичного дома и зловеще сияла своими тонированными стеклами. В этом автомобиле ее и привезли прямо сюда с местного вокзала. Девичье сердце бешено, нервно стучало, обходя обыденный ритм, а «сторожевой» в засаде, криво ухмыляясь, внимательно наблюдал, как русская пленница в поисках укрытия горячечно мечется, как секундная стрелка в круге. Испуганная девушка, как собака, жалась к чужим коленкам, но не находила спасительной отзывчивости в сердцах редких прохожих, идущих мимо с немым безразличием. Опустошенность пришла быстро, никто из местных жителей не посмел приютить беглянку. Они прекрасно знали, что за этот великодушный поступок им грозит суровое наказание. Эсме неминуемо пришлось вернуться обратно в бандитское логово. Наказание было суровым, девушку показательно жестоко избили и кинули в земляную яму, чтобы неповадно было другим, таким же рабыням, как и она. В земляной сырой темнице Эсма провела двадцать один день вместе с мужчинами, такими же измученными и бесправными. Боевики рассчитывали, что грязные голодные мужики растерзают ее, как бешеные псы блудную суку, но девушку не тронули. Измученную Эсму подняли на поверхность по приказу «баши» и доставили к нему «на ковер». Девушка командиру приглянулась, он предложил ей работать на него, став снайпером. Эсму учили стрелять по живым мишеням в тренировочном лагере. Она плотно жмурилась, руки нервно дрожали, но чем больше промазывала, тем больше мучилась ее несчастная жертва. Потом от осознания безысходности своего положения девушка добровольно села на иглу и стала работать за дозу. Эсма прекратила мандражировать, руки наконец-то перестали «плясать», девушка хорошо усвоила эту науку: левый глаз прицельный, правый палец спусковой. Так она оказалась по ту сторону фронта.
Накануне выполнения последнего задания Эсма купалась в горной реке с куском хозяйственного мыла, которое дал ей полевой командир вместе с бельевой веревкой, тем самым определив ее жалкую участь. А сколько она для него сделала! Приклада на «зарубки» не хватит! Теперь она должна была выполнить свой «священный» долг, а затем умереть, если не подстрелят федеральные войска. Холод пробирался под кожу, заставляя непроизвольно дрожать и клацать зубами. Она тщательно намылила свое хрупкое, изуродованное войной и героином тело.
Кажется, ее вычислили. Надо было уходить, но куда?
Чеченским боевикам она была не нужна, и ей это ясно дали понять.
Русские же убьют ее, наверное, с особым наслаждением!
Смерть неминуема! Ее нашли лежащей на животе, с ранением в легкое и с торжествующей улыбкой на лице. Такой я ее и запомнил — улыбающейся. У меня не было ни злости, ни ненависти к ней. Ничего не поделать, видно, таков уж был ее путь! Поговаривали, что она была из группы тех женщин- снайперов, которых прозвали «Белые чулки». Так живописно окрестили девушек-«наемниц», входящих в состав особого вражеского подразделения из-за цвета спортивного трико. Говорят, что это были бывшие спортсменки-биатлонистки из развалившегося уже к тому времени Советского Союза.
Елена Нимчук
Рядовой сверхсрочной службы — диктор, пультист (Туркменистан). По приезде в Россию: бухгалтер, офис-менеджер, помощник руководителя, генеральный директор, домохозяйка.
Встреча
Я опешила: мой автомобиль был заблокирован в «кармане» другой машиной. Выехать не представлялось возможным.
«Закон подлости никто не отменял!» — автоматически всплыла в голове банальная мысль. Машинально зацепила взглядом часы. Хотя что было толку смотреть, секундная стрелка не замедлила ради меня свой бег. Я катастрофически опаздывала на работу. Заглянув в лобовое стекло, разочарованно
