Описание уникальной куртки заслуживает отдельного внимания: куртка на синтепоне из ситцевого материала приятного фиолетового цвета, вставки на плечах из бархата болотного цвета, тесьма в тон вставок на планке куртки, кармашек с молнией на левом рукаве. Самое неизгладимое впечатление произвел капюшон с ужасным искусственным мехом! Его почти сразу было решено отодрать и не позориться. Счастью не было предела, родители, кстати, тоже были рады, наконец, я перестала ныть и стенать: «Мне нечего надеть!» Правда, при знакомых произносилась речь: «Глупая девочка поехала на рынок одна и купила какую-то ерунду, но что поделать — непослушный ребенок!» Я в это время обычно тактично молчала.
История с курткой на этом не заканчивается, потому что осень заканчивается и наступает зима! Куртка из ситца на синтепоне, вывод: нужна еще зимняя куртка? Нет, решение подсказали одноклассницы: куртку можно утеплить! Слава урокам труда в советской школе: руки растут, откуда надо и где надо заканчиваются. Я отпорола подкладку и подшила отдельно низ куртки и низ подкладки. Результат — куртка перестала топорщиться. Просто внутренняя часть был короче, поэтому лицевая часть куртки стремилась за ней — наверх. Потом мы с мамой утеплили куртку с изнанки частями совсем старой куртки. Уж не помню, из ваты или синтепона она была. Был в СССР синтепон или еще не было? У китайских умельцев он точно был. Всю эту «красоту» закрыли с изнаночной стороны подкладочной тканью — старое покрывало зеленого цвета. Получилось дешево и сердито, но главное — тепло!
У куртки была долгая и интересная жизнь. В ней я проходила всю зиму, весной самодельный утеплитель был отпорот и безжалостно выброшен на помойку. Куртка дожила до следующей осени. Потом папе каким-то чудом дали зарплату, и мне купили настоящую кожаную куртку, а потом и вовсе невиданную роскошь — длинную кроличью шубу! Я уже училась на швею в ПТУ, сейчас заведение звучит более солидно — колледж. Учили нас основательно, даже денег не брали за электричество, когда мы шили на промышленных машинках. Еще и стипендию платили! С тех, кто учился после нас, стали брать деньги за электричество, шить на промышленных машинках — это вам не шутки! На дворе капитализм, учебным заведениям перестали выделять деньги: выкручивайтесь сами.
Кстати, я очень рада, что там отучилась, хотя все знакомые были удивлены моим выбором: умная девочка и ПТУ! Просто надо было чем-нибудь заняться до следующего лета, когда можно было еще раз попробовать поступить в университет, с первого раза не получилось. В 1996 году я все-таки поступила в университет. Кстати, это тоже была моя мечта — учиться в университете! Считается, что 90-е страшные и ужасные, но жить можно было. Люди знали, как выжить, умели мечтать и главное — мечты сбывались! Сейчас и мечтать не о чем, при желании можно получить все, хотя бы в кредит. Никакого интереса: достать, найти, оторвать.
Р.S.: Не дай бог опять пережить эти 90-е!!!!!!!!!!!!
Александр Шабанов
Август 1991-го
Август 1991-го я встретил в Подмосковье, на базе отдыха преподавателей и студентов своего вуза. Оставшаяся в Москве мама однажды по дороге на работу увидала танки, замершие на мосту в квартале от нашего дома. «Первое, что подумала, — какое счастье, что мой ребенок сейчас не здесь!» А я помню ошеломление своих преподавателей, господ интеллигентов: как они расхаживали туда-сюда, говорили на повышенных тонах, курили и без конца обсуждали, что происходит и к чему это все приведет, твердили, мол, нужно ведь что-то делать… и никто не делал ровно ничего. Эта пустая говорильня так разозлила меня, что я побросал вещи в сумку и уехал в Москву, не дожидаясь окончания отдыха. Нужно действовать — так будем действовать, а не болтать, черт побери!
Но я вернулся в город на третий день, когда все уже закончилось. Только стены переходов на центральных станциях метро, помнится, еще были густо оклеены листовками прямо противоречащего друг другу содержания… Больше недели простояли остатки баррикад, и долго не были стерты надписи типа: «Забил заряд я в тушку Пуго» и «Кошмар! На улице Язов!»
Тот же август 1991-го в другой семье. Мама охает, хватаясь за голову: «Что же будет, что теперь будет?!» Семнадцатилетняя дочь сердитым тоном: «Что-что! Горячей воды еще месяц не будет!» Отключенную «на профилактику» горячую воду должны были дать по расписанию именно в этот день, 19 августа. И, в отличие от прочих прогнозов (политических и иных), этот сбылся с волшебной точностью.
