то ли ее собственное отражение, то ли чье-то еще – тогда Аура не разглядела. Но теперь женщина стоит прямо перед Аурой. Только лица не видно: длинные, черные, как у Ауры, волосы скрывают его, подобно вуали.
Под одеждой выступает круглый живот – женщина беременна. Аура видит, что каждый шаг причиняет ей боль. Схватки становятся все чаще – женщина вот-вот родит.
Еще шаг. Корчась от боли, она судорожно глотает воздух. Беззвучно вскрикивает, падает в изнеможении, сжав кулаки, катается по земле. Аура видит только ее открытый рот – остальную часть лица по-прежнему закрывают волосы. По шее ручьями струится пот. Слезы орошают сухую землю. Там, куда они падают, появляются зеленые стебли: клевер и одуванчики.
Женщина раздвинула ноги. Между бедер показалась голова младенца. Роженицу бьет дрожь, она истекает кровью.
Ауре были знакомы родовые муки, но она не чувствовала боль женщины, как свою. Лишь отрешенно наблюдала за рождением ребенка, не в силах оторвать глаз от этого жуткого зрелища.
Плоть, кровь, слизь… Влажный комок плаценты в грязи.
И глаза – голубые, как небо.
Аура закричала, но крик ее поглотила тишина. Это не я! Не я! Это не Джиан!
Роженица повернула голову в другую сторону. Ее грудь судорожно вздымалась и опускалась. Боль прошла, но женщина все еще лежала в изнеможении. Наконец, приподнявшись, она посмотрела на дитя у своих ног.
Запрокинув голову, женщина закричала, и крик ее походил на крик новорожденного. А младенец молчал и смотрел.
Молчал и смотрел.
И вот из глубины его глаз стал струиться мрак, окутывая все вокруг, словно дым.
«Черная Исида», – пронеслось вдруг в голове Ауры.
– Черная Исида, – произнес кто-то вслух. Аура не сразу узнала свой голос.
– Фрау Инститорис!
Пробираясь сквозь тьму, Аура слышала крики женщины, слова «Черная Исида» и еще чей-то голос.
– Фрау Инститорис!
Тьма сменилась красным сиянием, словно глаза заливало кровью. Будто Аура плыла по венам какого-то гигантского животного навстречу сердцу. Кровь постепенно превращалась во что-то твердое… Ткань. Бархат.
– Фрау Инститорис! Возвращайтесь!
Осмотревшись вокруг, Аура узнала комнату: красный бархат на стенах, красная скатерть, красные платья сестер.
– Как… Как вам это удалось?!
Саломея улыбнулась, и все же Аура заметила, что та не на шутку встревожена.
– Не нам, а вам. Я же вам объясняла: мы лишь указываем человеку путь. Вести его по этому пути не в наших силах.
Аура потерла глаза и помассировала виски.
– Головная боль – обычное дело, – успокоила ее Лукреция. – У одних она сильнее, у других слабее. – Она усмехнулась: – Шевалье полчаса не мог со стула подняться.
– Порадуюсь этому позже.
Сестры весело переглянулись. Сейчас они выглядели намного старше своих лет и в то же время походили на провинившихся школьниц.
– Хотите воды?
– Да, пожалуйста.
Саломея вышла в переднюю, а Лукреция придвинула стул поближе к Ауре.
– Как вы себя чувствуете? Кроме того, что болит голова?
– Разбитой и… растерянной.
Лукреция понимающе кивнула:
– Нам с сестрой это знакомо.
– Вы проделали все это, лишь прикоснувшись ко мне?
– Мы до вас не дотрагивались.
– Но я чувствовала ваши руки.
– Поверьте мне, ни я, ни моя сестра к вам не прикасались.
Аура покачала головой и, скривившись от боли, прижала пальцы к вискам.
Вернувшись, Саломея протянула ей стакан воды.
