спрятать пятнадцатилетнюю Тесс. Звать на помощь бесполезно: кругом и без того вечно кричат и ссорятся.
От молчаливой девочки, которая трижды в день приносила ей на удивление сытную еду, Тесс узнала, где находится.
– Сория, – прошептала девочка и поспешила выйти из комнаты, словно испугавшись, что теперь ее накажут.
Тесс никогда не слышала это название. Но поскольку ее долго везли вглубь страны, она решила, что это где-то в Центральной Испании.
В дверном замке повернулся ключ, и кто-то постучал. Сердце Тесс бешено забилось – в комнату заглянул Джиан.
– Можно?
– Как будто я могу тебе запретить.
Джиан вошел, затворив за собой дверь. Тесс успела бросить взгляд в коридор. Никого. Даже человека в плаще. Джиан пришел один.
– Раньше я боялся прийти, – сказал Джиан, не глядя на сестру.
Тесс усмехнулась:
– Боялся? Меня?
– Разговора с тобой. Твоих вопросов.
Тесс шагнула навстречу, ожидая, что брат отступит, – таким он казался пристыженным. Джиан не двинулся с места, но так и не взглянул на нее.
– Что все это значит? – тихо спросила Тесс. – Джиан, что мы тут делаем? Что
Джиан медлил с ответом. Тесс вдруг вышла из себя, подскочила к брату и влепила пощечину. Тот отшатнулся. Рука ее горела, плечо болело, но Тесс, замахнувшись, ударила брата опять.
Джиан даже не попытался заслониться – он лишь потер влажные глаза и взялся за ручку двери.
– Ты пришел и даже не взглянул мне в глаза! – закричала Тесс. – Ни разу!
Джиан отдернул руку от двери и снова повернулся к сестре. Глаза красные. Он больше не пытался скрыть, что плачет. Тесс почувствовала, как и у нее по щекам покатились слезы. Только этого не хватало. Еще немного – и они с братом бросятся друг другу в объятия, а он скажет, что все не так страшно, как кажется.
На всякий случай Тесс отступила и тут же уперлась спиной в оконную решетку.
– Они все мертвы, ведь так? – Она пристально смотрела на брата. – Семья Гольдштейн и рабочие в Уруке. Их всех убили?
Тесс ожидала, что Джиан начнет отпираться, но брат покорно кивнул. Она даже не удивилась – так была потрясена.
– Да, – коротко ответил Джиан.
Одно слово. Три десятка погибших.
– Я не понимаю. – Тесс покачала головой. В глазах потемнело, к горлу подступила тошнота. – Как ты мог это допустить? Я имею в виду… Я думала, что знаю тебя.
Голос Тесс срывался, и она умолкла на полуслове, чтобы не разрыдаться.
Джиан вздохнул, но не отвел взгляд.
– Если я скажу, что ничего не знал, ты мне поверишь?
Тесс молчала, и он понял: нет, не поверит.
– Имеет ли тогда смысл оправдываться? – спросил Джиан.
– Что значит оправдываться? – Тесс говорила все громче и громче, пока не перешла на крик: – Ты считаешь, что убийство можно чем-то оправдать?!
– Я понятия не имел, что погибнут люди. Они сказали, что отвезут меня в Испанию. И все. Больше я ничего не знал. Ты должна мне верить.
– Ты здесь как дома. Свободно везде ходишь, разговариваешь с ними. И я должна поверить, что ты ничего не знал?
– Это правда, Тесс. Клянусь тебе.
Та едва сдержалась, чтобы не ударить брата еще раз.
– Клянешься?! Черт побери, Джиан, только послушай, что ты говоришь! На свою последнюю клятву ты наплевал! – Тесс так и сверкала глазами, и Джиан отвернулся. – Ты поклялся не лезть в воспоминания Нестора и Лисандра! Поклялся! И следующее, что я узнаю… – Тесс захлебывалась слезами. Она опустилась на край кровати, закрыв лицо руками.
Джиан сел поодаль. Придвинуться и обнять сестру, как сделал бы еще несколько недель назад, он не решился. Джиан стал для нее таким же чужим, как те люди, что ходили по двору. Даже тот убитый юноша был ей сейчас ближе, чем двоюродный брат, которого она любила как родного.
– Граф Кристобаль, их предводитель… Он обещал показать мне, как стать бессмертным. Сказал, что я заслуживаю этого. И ты тоже, Тесс! Мы будем бессмертны! Он знает, как этого достичь.
Тесс посмотрела на него между пальцев. Взгляд застили слезы.
– И это все? Он пообещал тебе бессмертие и ты всех предал?
Джиан упрямился:
