– Но мы едва ли найдем
– Ваш отец был не дурак.
– Поэтому и не поехал в Испанию! Боже, Фуэнте, не будьте так наивны!
Фуэнте шагнул к Ауре.
– Стоять! – Она не хотела, чтобы Фуэнте подошел вплотную, как в прошлый раз.
– Да не боюсь я вашего игрушечного револьвера, – отмахнулся он. – Вы меня не застрелите.
– В самом деле? – Аура взвела курок.
Фуэнте подошел ближе.
– Не сомневаюсь. У меня есть еще кое-что интересное для вас.
– Очередная небылица?
Фуэнте запустил руку в карман плаща.
– Берегитесь! – предупредила Аура.
– Не волнуйтесь. Оружия у меня нет. Во всяком случае, огнестрельного.
Он вытащил руку. В ней оказался скомканный бумажный конверт. Улыбнувшись, он повернул его так, чтобы Аура смогла прочитать надпись: «Три грации».
– Вы так поспешно покинули гостиницу в Париже, что даже забыли проверить почту.
– Поверить не могу, что вы… – Аура осеклась на полуслове, когда Фуэнте достал из большого конверта два поменьше. – Дайте сюда!
Его зубы опять обнажились в улыбке – такие же желтые, как стены крепости, будто за эти годы он стал ее частью.
– Сперва один, потом второй.
Аура нажала на курок. Револьвер выстрелил в пол – всего в нескольких сантиметрах от сапога Фуэнте откололся кусочек камня. Звук выстрела эхом отразился от стен подземелья. Отрикошетив, пуля разбила стеклянную колбу.
Фуэнте вздрогнул, но тут же взял себя в руки.
– Так мы не поладим.
– Отдайте письма.
– А зачем, по-вашему, я их показал? Разумеется, чтобы отдать!
Он протянул Ауре первый конверт – шершавый прямоугольник с множеством марок и штампов.
Аура сразу поняла, от кого он. На тыльной стороне выбито слово «Инститорис». Подпись отца.
Нестор заказал несколько тысяч таких конвертов с тиснением, и их до сих пор использовали, хотя после его смерти прошло уже семнадцать лет. Аура никогда об этом не задумывалась, но сейчас ей стало не по себе.
Аура уже хотела вскрыть конверт, как вдруг обнаружила, что он надорван. Она холодно взглянула на Фуэнте.
– Полагаю, это ваших рук дело.
– Ваш отец всегда позволял мне чувствовать себя частью семьи Инститорис.
При других обстоятельствах Аура бы разозлилась. Но не теперь.
– Как насчет второго конверта? – Она решительно протянула руку.
– Всему свое время.
«Все-таки я его пристрелю…» Но Аура взяла себя в руки. К тому же вынуть письмо из конверта с оружием в руках оказалось не так-то просто. Бумагу пришлось разворачивать, направив револьвер на Фуэнте.
«Дорогая Аура, – было написано черными чернилами. Мелкий наклонный почерк Сильветты. Она всегда писала аккуратнее Ауры. – Мы с мамой покинули замок. Слуг распустили по домам, осталось всего несколько человек – присматривать за замком. Я освободила их от обязанностей, но они отказались уезжать. Линия фронта вот-вот приблизится вплотную к замку. Здесь идет война, Аура, почти у самых ворот. Ты правильно сделала, отправив детей с Гольдштейном в Персию, теперь я это понимаю. Там они, по крайней мере, в безопасности. Я очень надеюсь, что в Париже с тобой все в порядке. Пообещай мне, что будешь осторожна. Что же до нас с мамой – нам удалось раздобыть места на одном из последних кораблей, отплывающих в Америку. Знаю, это довольно неожиданный выбор, ведь я отнюдь не принадлежу к тем, кто жаждет хоть раз в жизни увидеть своими глазами статую Свободы. Но нашей семье, как ты знаешь, принадлежит несколько домов в Нью-Йорке, я отыскала необходимые документы. Думаю, мы с мамой останемся там, пока все не уляжется. Я боюсь за нас и за тебя тоже, но должна была принять решение. Так что – в Нью-Йорк. Пожелай нам удачи. Ты можешь писать нам на адрес банкирской конторы „Смит и Добсон“, которая управляет нашими делами в Америке. Недели через две мы окажемся там, и тогда я справлюсь, есть ли от тебя новости. Целую тебя, сестра! Всего наилучшего, особенно детям.
Твоя Сильветта.
Порт Гамбурга. Август 1914 г.
