это достижение более высокой ступени существования человека. Алхимик достигает привилегированного положения не во Вселенной, а над Вселенной. Достигает точки, откуда видны все без исключения стороны действительности, откуда можно наблюдать за миром, словно из обсерватории, проникать в саму суть вещей. Больше никаких секретов, никаких тайн. Абсолютная прозрачность.
– Примерно то же я читала в заметках отца.
Фуэнте улыбнулся:
– Вы одержимы не меньше меня, Аура. Только пока не готовы в этом признаться. Я попал к Нестору еще ребенком. Детство провел здесь, среди гор. Нестор дал мне все. В этих краях для детей не так уж много возможностей. Одни идут в пастухи или крестьяне, другие – в контрабандисты. Но ваш отец, Аура… Я всем ему обязан. Он дал мне шанс чего-то достичь. И я расплатился с ним сполна, позаботившись о том, чтобы с вами ничего не случилось, когда сюда нагрянули Моргант и Лисандр. Я тоже дал вам шанс, Аура. Но не жду благодарности. Я хочу лишь, чтобы вы ухватились за эту возможность. Вы уже стали алхимиком и, если верить слухам, достигли бессмертия. Но вам откроется нечто гораздо большее!
«Слухам! Рафаэль постарался!»
– Что вы имеете в виду?
Фуэнте снова улыбнулся. Ауру неприятно поразила его самоуверенность.
– Как я уже говорил, мы с Нестором приблизились к тайне творения.
Фуэнте заходил среди столов, уставленных колбами.
– Ах, если бы только нам удалось разгадать первое Слово творения! Слово, с которого все началось!
Револьвер в руке Ауры становился все тяжелее, но она все еще следила за каждым движением Фуэнте, не опуская оружия.
– Вы больше не проводили экспериментов?
– Я читал книги. Тысячи книг. Большую их часть оставил Нестор, какие-то я раздобыл в Париже, в Барселоне, в Турине и Милане. Во многих я находил намеки на
Аура насторожилась.
– Мой отец в самом деле рассчитывал отыскать
Но ведь Аура и сама жила с такой надеждой. Лишь поэтому она приехала в Париж. Трудно признаться себе, но Фуэнте прав: она одержима, как и ее отец, и если он ради экспериментов лишал жизни других людей, то она чуть не разрушила собственную. Не уделяла внимание сыну, переложила все заботы о Шарлотте и замке на плечи Сильветты, а кроме того, почти потеряла веру в себя.
Фуэнте снова оказался перед ней.
– Нестор думал, что знает место, где спрятано
Аура открыла рот от удивления.
– Вы мне не верите? – спросил Фуэнте.
– Вы сказали… «место»?
– Знаю, о чем вы думаете. Как можно найти его в конкретном месте? В тексте – дело другое. Видите, Аура, я будто читаю ваши мысли.
– Вряд ли.
– Я вам расскажу, о чем думал Нестор. Вам, например, известно, почему ваш отец оказался здесь, в Пиренеях?
– Нет.
– Вы слышали когда-нибудь о Монсегюре?
– Это катарская крепость?
– Она находится во французской части Пиренеев. Сейчас туда толпами ходят паломники, начитавшиеся древних легенд.
Аура попыталась вспомнить, что знала:
– Катары – группа христиан, которые в Средние века восстали против официальной Церкви. Они отрицали таинства и существование ада, выступали против Крестовых походов. Папа объявил катаров еретиками и начал Крестовый поход против них. Последние катары укрылись в Монсегюре. Крепость долго осаждали, и дело кончилось резней.
– Это история. А я говорю о легенде. О мифе.
Аура усмехнулась:
– Вы имеете в виду легенду о том, что в Монсегюре хранится Святой Грааль? Это же сказки! Без Грааля не обходится ни один путеводитель, но реальным он от этого не становится.
– И все же ваш отец последовал за этой легендой. Если не ошибаюсь, в восемнадцатом веке. Он поехал в Монсегюр и, как и следовало ожидать, не