Я никогда не любила, как по стеклу ведут железом. На стенку лезла от этого звука. Но сейчас он выходил особенно мерзко, и, пожалуй, не будь рядом трех посмеивающихся болотников, я бы совершила кругосветное по коридору с остановкой на потолке. Благо, опыт имелся.
– Хоть что-то отрепетировали, – отметил волну мурашек, уверенными колоннами маршировавших по моему телу, один из парней и громко крикнул: – Зачет за звуки, неуд за освещение. Мистика, дети, это не когда темень, а когда тени пугают. Тени!
– Мы учтем, мастер, – повинились уже другие голоса.
Я почувствовала, как у меня по голове ползет нечто, перебирает лапками, стрекочет в ухо, чешет лапкой щеку…
– А-а-а-а-а!
Дворец дернулся. Даже оборотень-имитатор затих, сраженный звуковой волной. Болотники шарахнулись в сторону. Детки довольно завизжали, внося свой вклад в неразбериху.
– Свет! – скомандовал кто-то взрослый, и коридор осветился сотней огоньков.
Я скосила глаза. Нечто точно так же скосило на меня свои усики, и… Дворец выстоял. Он учился с первого раза.
– Что это? – тихо, чтобы насекомоподобная тварь на моей голове не среагировала, поинтересовалась я.
От омерзения меня едва не выворачивало.
– Это духолов, – невозмутимо пояснила Вита, протягивая руку к насекомому размером с мою ладонь. – Он не кусается.
– А почему тогда «лов»?
Я замерла, наблюдая, как ОНО перебирается на ладонь кикиморы.
– Так он запахи задерживает. Считай, природный освежитель. Чем тухлее, тем ему приятнее. Видимо, на тебе больше всех амбре, вот он и приступил к работе. Волосы же лучше всего ароматы впитывают.
– Ясно.
А детки между тем довольно прыгали.
– Испугалась, испугалась, она испугалась!
И пальцами в меня тыкали. Грязными! В фосфоре! Извращенцы малолетние! Но вступать в дискуссии с детьми было выше моего достоинства, а потому, вздернув нос, я прошествовала мимо довольной детворы вслед за Витой.
Несмотря на полное разграбление основного коридора, маленьких ответвлений, ведущих в своеобразные боксы, нападение юных болотников не коснулось. Здесь исправно работали осветительные шары, паутина спадала только до плеч, и насекомые-переростки не спрыгивали на голову случайным прохожим.
– Маленькие еще, учатся, – извиняясь, проговорила кикимора.
– А когда вырастут, то шалости с летальным исходом будут? – недовольно буркнула я.
– Да, от шока, – подтвердила Вита. – Поэтому с возрастом болотники становятся степеннее некуда. Кто сейчас сможет представить, что ее величество бегала по саду с лопаткой и закапывала взрывающиеся шарики-вонючки на главной аллее дворца?
Вспомнив Коху, я почему-то не удивилась. Привыкла уже, видимо, и смирилась, что от болотников, как и от себя, можно ожидать всего.
Мы вошли в просторную комнату без лишней мебели, а точнее сказать, и вовсе пустую, если не считать пледов на полу, и уселись по-турецки. Тот, что с красной полоской, протянул руки в центр, и с его пальцев соскользнули искры пламени.
– Хорошо-то как! – потянулась Вита, кутаясь в плед. – На этих приемах совсем не топят.
– Это точно, – подтвердил третий болотник, выпростав из-под покрывала ноги и устроив их поближе к огню.
Удивительное дело: дыма не было, да и на другие предметы пламя не перекидывалось. Неужели здесь уже изобрели устройство «умный огонь» – обогреет, но не опалит?! Хотя, судя по аккуратности, с которой парень приближал свои конечности к пламени, недоработки еще имелись.
– Сама-то ты кто, раз Коха просит приглядеть? – перевела стрелки кикимора, пытливо уставившись на меня.
Болотники повторили ее жест.
– Данька, – представилась я, протягивая руку для пожатия, но, заметив с каким скепсисом они на меня посмотрели, спрятала ее за спину. – А вы тоже в КАКе учиться будете?
– Где? – поморщился болотник.
Ассоциации, судя по скривившемуся лицу, у него возникли не из приятных.
– В Кирстенской Академии Колдовства! – расшифровала я.
– А, в Академке, – рассмеялась Вита. – Да, ее отдали нам на разграбление.
– И на эксперименты! – добавил второй.
– И на подвиги! – поддержал третий.
– Ну и как вам собеседование? – припомнив сие действо, поинтересовалась я.
Что-то не казались мои собеседники глупцами!
