– Конечно, не оставлю! – стал раздражаться парень. – Данька, да хватит уже причитать. Давай свою бумажку! Разрешение проштампую – и вешай. Только перестань по моим ушам ездить!
Я приободрилась и уронила кипу бумаги на стол. В ту его часть, где не успел отметиться чай.
– А вы, – Георг грозно глянул на вмиг раскаявшихся болотников, скрывающих улыбки за опущенными головами, – будете их сами потом отклеивать. – Вот договор на рекламу. – Перед братьями упал талмуд. – Подпишете в конце – и свободны.
– Мы не успеем его прочитать. Можно на дом взять?
Георг был непоколебим:
– Тогда и листочки свои тоже на дом возьмите. Как ознакомитесь, подпишете, так и повесите.
– Мы согласны, – спустя полчаса, которые я пила чай и кушала пирожки в компании с Георгом и Кирой, ответили болотники.
Вид у них был, как у линялых жабок в засуху, и их даже не прикончить хотелось – это казалось кощунством, – а сразу похоронить, чтобы останки не тревожить.
– Вот и славно. Подписи в конце.
Я тоже сунулась к талмуду расписываться, но была перехвачена Георгом. Он отрицательно покачал головой и сграбастал книгу прежде, чем остальные успели возмутиться.
– Отлично. Теперь можете клеить.
И он протянул наши стопочки, только теперь в углу каждого объявления значилось «одобрено Академией Колдовства». Далее шел адрес Академии. Вот так мы стали санкционированным собранием, а не просто сборищем болотных кадров. Печально, печально. Мы падаем все ниже, и с каждым разом восстанавливать репутацию все сложнее.
Болотники выбежали из кабинета, едва дверь сменила размерчик. Кира кивнула на прощание и тоже покинула комнату, видно, разделяя мои мысли, что без присмотра наших зеленых братьев оставлять нельзя.
– Данька, – окликнул Георг. Я обернулась и шагнула обратно, отходя от двери. – С учебой все нормально?
Заботится. Стало так приятно от слов мага! И я даже решила забыть, что видела его в не лучшие дни существования. Наверное.
– Все славно, – усмехнулась я. – И весело! – указала на листовки.
– Жаль, что ты с ними, – будто для самого себя произнес Георг.
– Не жаль. Болотники – они хорошие, ты бы только лучше их узнал, а?
– Не думаю, что оно того стоит.
– А ты не думай, ты действуй! – Я неожиданно рассмеялась. – Кира вон тоже не думала, а теперь они с Джейсом вместе завтракают. И… спасибо, что помог с объявлениями.
– А я не помогал.
Георг погладил переплет талмуда.
– В любом случае – спасибо!
– Для тебя – по старой памяти, – кивнул парень. – Но не думай, что моя благосклонность будет вечна!
– Ага. Не думаю – знаю, – согласилась я. – Заглядывай на чай, а то они твои запасы изрядно проредили.
– Загляну, – пообещал парень.
Вот только я почему-то была уверена, что он не зайдет.
Спускаться по ступенькам было куда проще. Не потому, что вниз идти всегда легче, но и от облегчения. Все же кабинет коменданта – место не очень приятное. Впрочем, если там будут наливать чай и развлекать интересной беседой без последствий в виде последующего мытья подоконников или сбора опавшей листвы… Может, что и изменится.
В холле толпился сонный адептовский люд, который наконец проснулся или просто дополз до альма-матер после хорошо проведенной субботы. Заметив направление, в котором я иду, многие перестали дышать. Последствия лапания доски объявлений были всем известны, а при стольких свидетелях… Они уже предвкушали мои отработки. Наивные!
Гордо расправив плечи, я протиснулась сквозь толпу, достала даже непотекший (слава тебе, господи!) клей и принялась за липкое дело. Зрители следили, затаив дыхание, ожидая, что вот сейчас примчится комендант, и…
Я закончила работу и отправилась к следующей доске. К ней же ринулась непонимающая толпа, которая быстро прочитала сообщение и споткнулась взглядом о печать. Все, конец репутации. Или… Да мы же теперь крутые! С одобрения самого коменданта рекламу вешаем. Так их! Уже к вечеру наше предложение будет известно всем.
Довольно улыбаясь, я шла по коридору Академии. Оставалось наклеить последнее объявление, и на душе было светло и радостно, как от полного удовлетворения собственными деяниями.
Мимо проплыл призрак почившей тещи сто какого-то директора Академии. За ним, размахивая иллюзорным сачком, пробежал адепт в одной тоге из
