«Наставник, я же не из таких людей! Во мне нет ничего необычного».
«Да неужели, Фэй? – осведомляется он с улыбкой. – Ты – единственная из нас способна слышать. Какой-то из бисю сумел до тебя дотянуться. Твой слух – это проявление его метки. И то, что он показал тебе, как твои соотечественники кричат, а текст говорит, что бисю откликаются именно на такой призыв, это тоже знак».
«Именно этого знака испугался король! – горячо заявляет Ли Вэй. – Возможно, мы сможем выстоять против королевских солдат, если сумеем призвать бисю».
«И что это должно означать? – спрашивает еще один Старейшина, наконец вступивший в разговор. Его зовут Старейшина Хо, и я с самого начала поняла, что он не разделает того доверия, с которым мою историю принял Старейшина Чэнь. – Мы даже не знаем, почему бисю исчезли, и не можем быть уверены в том, что они вообще существуют. Эти свитки могут оказаться просто мифом!»
«Они существуют», – говорю я, снова вспоминая ту тягу, которую испытываю. А еще я вспоминаю тот момент во сне, когда услышала крик всех людей. В тот момент я была настолько потрясена чуждостью впервые услышанного звука, что почти ничего другого не воспринимала. Но в то же время уголком сознания я ощутила то шевеление – ту «инакость», которую пробудили крики людей, даже просто во сне. А когда сегодня армия начала нападение и все жители стали беспорядочно вскрикивать, я снова почувствовала это шевеление.
«О чем ты думаешь, Генерал?» – спрашивает Ли Вэй, заметив, что я ушла в воспоминания.
Я слабо улыбаюсь этому старому прозвищу, а потом обращаюсь к остальным.
«Я не могу объяснить… Но только я это действительно чувствую… И кажется, Старейшина Чэнь прав. По-моему, бисю откликнутся на призыв наших людей. – Я снова вспоминаю свой сон, стараюсь восстановить его как можно полнее. – Надо, чтобы они все подняли крик одновременно. И он должен быть громкий. Сильный, – поясняю я, заметив, что никто из присутствующих не понимает, что я имею в виду под словом „громкий“. – Именно так было во сне. Вот что нужно бисю».
Старейшина Хо все равно смотрит скептически, а вот всех остальных эта мысль захватывает. Я пытаюсь понять, верят ли они мне или просто настолько потрясены ужасным поворотом событий, что готовы поддержать любой план, дающий надежду, даже самый неправдоподобный.
«Надо им сказать, – предлагает Ли Вэй. – Если они намерены осуществить свой план, то должны были уже собрать большую часть жителей, чтобы заставить работать в шахте. Я выйду наружу и дам им себя поймать. И тогда я смогу сказать остальным».
«Я пойду с тобой», – тут же говорю я.
«Нет, – возражает Старейшина Лянь, – это слишком опасно. Если им известно, что именно от тебя исходит угроза возвращения бисю, то тебе туда выходить не следует».
«И тем не менее именно поэтому она должна во всем этом участвовать, – невозмутимо парирует Старейшина Чэнь. – Она – связующее звено. Ей нельзя прятаться, если само ее присутствие повлияет на трансформацию того, чему должно быть».
«Там все еще будет неразбериха, – говорю я. Обращаясь ко всем присутствующим, я намеренно смотрю в глаза Ли Вэю. Что-то подсказывает мне, что именно его будет труднее всего уговорить на то, чтобы я подвергла себя опасности. – И хотя у солдат есть мое описание, большинство меня не видели. Они не отличат меня от остальных жителей поселка».
Старейшина Лянь задумчиво кивает.
«Наверное, мы сможем помочь. Думаю, есть способ уменьшить твою заметность».
После недолгих переговоров одного из мальчишек-слуг заставляют поменяться со мной одеждой. Хотя на мне по-прежнему позаимствованный мужской костюм, мой новый – темный, и будет меньше выделяться среди жителей поселка, чем характерный синий наряд подмастерья. К моему изумлению, Старейшина Хо отдает мне свою шапку – неприметный матерчатый головной убор, под которым, однако, я могу спрятать волосы. Такие шапки носят только мужчины. После того как у меня по лицу щедро размазывают грязь, маскировка завершена.
«Ну вот, – говорит Старейшина Лянь. – При беглом взгляде солдаты не заподозрят, что ты – та девушка, которую они ищут. Да и большинство наших жителей на тебя не обратят внимания. И вообще, надо думать, что у них сейчас есть заботы поважнее».
Мы обсуждаем отдельные моменты нашего плана. Я ужасно удивляюсь, когда некоторые из подмастерьев и слуг вызываются идти с нами.
«Мы хотим присоединить свои голоса, – объясняет тот парнишка, костюм которого мне достался. – И потом, вас не так легко будет заметить, если вы будете одной из целой группы».
Старейшины соглашаются, но хотят оставить несколько человек здесь, на всякий случай. Пока они делают выбор, я стараюсь сохранять терпение, но потребность действовать пылает во мне, вызывая беспокойство. У меня остался последний вариант того, где может прятаться Чжан Цзин, и мне хочется его проверить. Ли Вэй хватает меня за руку, которую я тяну к размазанной по лицу грязи. Я слишком остро ее ощущаю и с трудом справляюсь с желанием ее стереть.
«У меня нелепый вид», – жалуюсь я ему.
Он поворачивается ко мне и нежно прикасается к моему подбородку. На его губах мелькает тень улыбки.
«Ты все такая же красивая. Когда все закончится, мы найдем повод, чтобы ты снова надела то красное платье».
