месяцев основательно прикипел, вот-вот уплывет из его рук.
На подготовку к ритуалу Маркин потребовал месяц, а также несколько вещей, одну из которых получить оказалось проще всего – портрет графа в прежнем облике. Остальные уже куда существеннее били по карману ардатцев. Например, после ритуала големостроитель заберет те два ободка для головы, с помощью которых граф Ардатский мог худо-бедно общаться со своими родными и подчиненными.
Этот парный амулет очень заинтересовал молодого мага своими способностями. Со слов невесты он узнал, что с помощью ободков два человека могли не просто общаться без слов, но и передавать свои ощущения, чувства, создавать из них небольшие воображаемые мирки, способные на время заставить обоих забыть, что они попали в мир иллюзорный. Но нужно было знать меру, так как более сильный «абонент» такой связи мог свести с ума слабого и частично управлять его телом. Вот потому граф и использовал молодых рабов, чей мозг заметно уступает в развитии его собственному и быстро угасает, отдавая своего носителя во власть обладателя второго амулета-ободка. Жили рабы в таком качестве буквально месяц, потом превращались в «растение», их мозг отключался и переставал работать с амулетами. Состояние восстанавливалось, если до этого момента резко прекратить воздействие волшебной вещи на мозг донора.
Если молодому магу удастся расшифровать рунную цепочку и скопировать ее как можно ближе к оригиналу, то эти волшебные вещи значительно помогут как его личной казне, так и денежным сундукам в казначействе графства Чемтэр.
По сути, с их помощью многие разумные смогут вернуть себе радости жизни. Когда целители и лечебные амулеты уже не помогают, а взять от жизни хочется как можно больше, ободок справится с этой задачей на все сто. Когда в голове у землянина сложилась эта мысль, он сразу вспомнил старый фильм про пожилого богача и молодого безработного, который отдыхал вместо старика. Хотя в фильме такой отдых оказался сущей пыткой.
А еще этот амулет поможет Ифене и Шелле стать чуть более живыми. Не просто научиться испытывать эмоции, но и получать удовольствие от маленьких радостей жизни – горячей ванны, вкусной пищи, вина. Секса.
Константин Маркин чувствовал перед ними вину. Не настолько большую, чтобы рвать волосы в приступах совестливости, лить слезы раскаяния или вовсе отказаться от своего плана, но и отмахнуться от мысли-червоточины у него не получалось никак.
Когда он предложил наемницам свой план по переселению в металлические тела, то им двигало не только чувство вины и желание помочь девушкам. В тот момент в глубине сознания разгоралось стремление покончить с теми тварями, что искалечили лучниц и устроили охоту на землянина, словно на какое-то редкое животное с очень деликатесным мясом. И в этом ему нужны были помощники.
Когда в беседе с девушками, сидевшими за решеткой, он давил на чувство мести, это были не просто слова. Нет, он собирался навестить тот подземный поселок и поставить точку в излишне затянувшемся акте драматической пьесы, где ему отвели одну из главных ролей.
Когда придет время, он все расскажет Огонькам, но пока их требовалось держать при себе, а для этого нужно было следить за их настроением.
Кроме ментального амулета за предстоящую работу он потребовал три камня душ высшего качества. Один из них будет использован для заготовки будущего графского тела, а еще два должны были стать основной частью оплаты за тяжелый труд.
Уварн возвращался в родное графство с огромным зарядом положительного настроения. Еще бы, он выполнил и перевыполнил все задания графини, получил желаемое и даже сверх того. А вот Костя чувствовал раздражение, усталость и скуку. Невозможность заняться своими любимыми экспериментами, созданием новых образцов големов погружала его в меланхолию. Или стряхнуть пыль со снаряжения вентора и посетить руины на другом берегу Салпы, чтобы адреналин разогнал кровь по жилам?
«Заодно и согреюсь на реке, а то окружающая погодка меня уже достала», – подумал Маркин, глядя сквозь окошко своего фургона на низкое свинцовое небо и качающиеся макушки деревьев, терзаемые холодным ветром.
Но согреться ему пришлось намного раньше.
После того как значительно отъехали от Ридиша, отряд остановился заночевать и дать отдых лошадям, которые вымотались из-за плохой погоды, на постоялом дворе у тракта. Костя с Рефдом и Огоньками сидели за столом в общем зале, когда к ним подошел незнакомец.
Светло-серая длиннополая куртка с высоким воротником и капюшоном, просторные штаны из коричневой материи, сапоги до колена с задней шнуровкой в верхней части голенища, тонкие перчатки из кожи, на голове намотан светлый толстый платок, который закрывает и лицо – только блеск глаз виден в оставшейся щели.
Из оружия – длинный кинжал на ремне слева, из правого сапога торчит кончик костяной рукояти ножа. Справа на ремне висит небольшой топорик с крюком на обухе.
И еще он маг. Очень-очень слабый, едва ли способный зажечь свечу или заморозить пригоршню воды. И это точно не эффект от сокрытия ауры и Дара особым амулетом, действительно слабосилок, вся разница между которым и простым крестьянином лишь в более крепком организме.
Незнакомец довольно высок и строен, едва ли не по-женски, но когда он заговорил, стало ясно, что перед ними мужчина.
– Прошу простить за беспокойство, господа… – свистящим шепотом произнес он, подойдя к столу чемтэрцев. – Хочу узнать – вы не представители уважаемой графини Чемтэр будете?
– Тебе какое дело? – зло бросила Ифена, у которой в очередной раз резко испортилось настроение.
– Очень важное. Касаемое безопасности графства, леди, – все тем же странным шепотом ответил мужчина.
