сообщения об окончившемся бое, получении уровня и единицы к ментальной выносливости. Из предложенных навыков выбрал «Мастер ментального воздействия», в новом бою пригодится.
– Стройся! – раздаётся над берегом мой рык.
Городским приказываю остаться охранять снеккары и вытащить из воды трупы. Один десяток ополчения в приличной бригантной броне забираю с собой. Разорителей вооружаю щитами и подходящим под их комплекцию оружием из трофеев, и топаем по направлению к новой битве.
Подхватываю у одного из убитых противников топор и закидываю его в ременную петлю на поясе, зубами выдёргиваю пробку у зелья маны, а следом выпиваю зелье «Малое здоровье».
И снова я успел, успел даже возвести пару баррикад, благо разорителям силы не занимать. Бесов и Дакона отправил на ближайшие крыши, чуть подумав, туда же послал Табора. Городских построил за второй баррикадой, гончих спрятал в домах, сам же с Критом и разорителями жиденькой стеной выстроился за первой баррикадой, защищать я её не собирался, но видимость создать стоило.
Цепочка воинов стальной змеёй вилась по дороге. Да, это не простые бонды со снеккаров, на нас двигалась дружина ярла, а впереди – высокий воин в чешуйчатом ламелляре, кольчужная бармица спадает на огромные плечи, из-под полумаски выпирает великолепная рыжая борода.
Завидев моих воинов, викинги неспешно перестроились. Короткая команда – и бойцы противника бросились на нас. Изображаем поспешное бегство, эта баррикада и нужна-то была, чтобы задержать противника и дать время нам организованно отступить.
Хирдманы, словно не замечая нагромождения всякой всячины, сметают преграду и влетают на улицу, где упираются в очередное укрепление. Вновь массовый «Ужас» – не верится, что он продержится долго, но должно хватить и этого. С крыши в противника ударяет болт, опрокидывая кого-то на спину, бросок копий горожан не приносит видимого результата. Вскидываю руку: новая холодная волна захлёстывает, грозя смыть за собой в неведомые дали, система истошно выбрасывает сообщения об использовании душ, об удачном открытии врат в пустоши Инферно, о бонусе за первое открытие врат, дополнительном бонусе за использование второй души. Одним движением смахиваю перекрывающие обзор таблички, а за спинами противника открывается арка портала, откуда мерной поступью, чеканя шаг, выходит четвёрка разорителей, закованных в багровую сталь доспеха. С крыш на противника падают бесы, из домов вырываются гончие. А разорители, сомкнув щиты, дружно идут вперёд. План работал, но работал недолго: ужас, на мгновение сковавший противника, прошёл, и бой превратился в свалку.
Удар топором, разминуться с летящим в лицо копьём и торцом щита врагу в живот, коленом в лицо. Подставить под удар щит, толкнуть противника навстречу топорам минотавра. Арнис во главе разорителей, вышедших из врат, отступает, часть бойцов противника развернулась, сомкнула щиты и давит на него. Не все из бесов успевают вновь взлететь на крышу, кого-то сбивают во время прыжка, осатаневшие от ран и от заклятий берсеркера разорители голыми руками рвут противника.
В меня вновь врезается мощная фигура, обнажённый торс, перевитые мускулами руки сжимают горло, топор при падении отлетел куда-то, пытаюсь ударить противника рукой в висок и тут же получаю удар лбом в переносицу. Перед лицом оскаленные зубы и смрадное дыхание, перед глазами всё плывёт. С трудом выдергиваю из ножен крис, каким-то запредельным усилием вывожу на спине противника фигуру «Малого жертвоприношения», удар в центр рисунка, руки берсеркера подгибаются, и он всем весом обрушивается на меня. Напрягая остатки сил, сбрасываю тело и с трудом поднимаюсь. Мутным взглядом оглядываю улицу: бой разбился на отдельные схватки – вон Арнис и пара разорителей отбиваются от нескольких хирдманов во главе с дородным детиной в рассечённой кольчуге, вот Крит прижался к стене, защищаясь от копий, Табор кинжалом отмахивается от какого-то раненого викинга, ярл с несколькими воинами добивает городскую дружину.
Зато у меня вновь есть мана. Каст – и оглушающий рёв несётся над улицей. Вливаю в себя последнее зелье восстановления маны. На меня смотрят все, но викинги видят огромного, охваченного пламенем Муспельхейма Сурта[7]. Замысловатый жест – и в ярла влетает стрела пламени, отбрасывая его на обломки баррикады, обрушиваю на подранка меч, отправляя его в небытие, подхватываю чьё-то копьё, и оно врезается ещё в одного викинга. Откат, и новая «Огненная стрела» летит в какого-то хирдмана, позволяя Криту прорваться меж копий, убивая окружившего его противника. Прийти в себя северяне уже не успевают, слитный удар остатков моего воинства завершает бой победой демонов.
Глава 21
Следи за своими мыслями – они становятся словами. Следи за своими словами – они становятся поступками
Остатки моего войска двигались к реке, туда, где на карте маячил драккар и охранявший его десяток викингов. А в голове всё крутились мрачные мысли: «Да уж, повоевали. От моего войска остался один разоритель, две гончие. Бесы погибли все. Из десятка городских ополченцев выжило трое, да и те в ближайшее время не бойцы. Счастье, что егери и шаман уцелели, а Крит отделался шрамом от меча через всю морду. Ещё парочка таких побед – и тушите свет».
С деньгами тоже были проблемы, мне их катастрофически не хватало, разорять заначку не хотелось, а не разорять – тоже, судя по всему, не получится. Тысячу пришлось выдать бургомистру, примчавшемуся сразу после окончания битвы и так жалобно стонавшему о загубленных людях и разрушенной улице… Можно было, конечно, и послать его, но хорошие отношения с этим поселением важнее, так что пришлось выдать денег семьям погибших да на городские нужды. Зато тот без ругани согласился собрать все трофеи и отвезти их к причалу, где стояли снеккары, и выделить повозки с работниками, чтобы доставить их в замок. Доверять бургомистру полностью я не решился, поэтому оставил там раненого Табора присматривать, чтобы не прихватили, что плохо
