– Уршраг, даркар торэн!
Искра была вне себя. Что себе позволяет этот тифлинг, или он думает, что она какая-то гончая, чтобы метаться туда-сюда по его идиотским приказам?! По приказам, которые этот недодемон даже не удосуживается объяснить! Она – истинная суккуба, и поступит так, как считает нужным, тем более что до шахты осталось всего ничего, а только потом уже повернёт назад и, может быть, даже спешным маршем, если будет в настроении. С этой мыслью Искранитал приказала отряду ускориться и с довольной улыбкой откинулась в седле.
После двухчасовой гонки я обессиленно вывалился из седла кошмара и упал в траву. Нет, такие скачки – не моё. Подайте сюда джип с музыкой, климат-контролем и мягкой подвеской. Пожаловавшись самому себе, вопросительно посмотрел на разбойницу, чьё появление и стало окончанием гонки.
– Милорд. – Полурослик обозначила лёгкий поклон и тоже опустилась на траву.
Расчистив небольшой пятачок земли, веточкой набросала план лагеря и примерную численность противника. К сожалению, данные разбойницы были неточными – герой противника своё дело знал туго[22], и охрана была организована на высшем уровне.
Открыв панель управления и вызвав Табора, приказал, выйдя к мельнице, становиться на привал. Завтра мне нужны отдохнувшие бойцы, а ночную вылазку совершу и имеющимися силами. Это будет красивая атака, которая войдёт в легенды. Дожидаясь заката, отдал распоряжение на полуторачасовой отдых.
Общий подъём – и моё маленькое войско, состоящее из кошмаров, гончих с церберами и Табора с Алтрамой, изготовилось к атаке. Противник расположился у самой границы болота, оставив между собой и лесом открытое пространство, так что подойти незамеченным было практически невозможно. Именно поэтому люди и адские псы лежали в высокой траве и ждали сигнала от боевой тройки воровской гильдии. Томительно тянулись минуты, я вглядывался в образцовый, словно по линейке выровненный лагерь противника, разве что не хватало стены и вышек, чтобы полностью соответствовать когда-то виденной диораме походного лагеря римского легиона.
– Мессир, – раздался у самого уха горячий шёпот разбойницы, – устранили двух егерей, у нас есть две-три минуты, а затем их пропажу обнаружат.
И когда успела нахвататься, мелькнула в голове неуместная мысль. Вставать не хотелось, так хорошо было лежать на травке и наслаждаться вечерней тишиной, а солнце как раз коснулось горизонта, бросая на лагерь противника кровавые блики.
Преодолеваем ещё десяток метров ползком, оказываясь на самой границе лагеря, поднимаемся во весь рост, и заходящее солнце, бьющее в спину, очерчивает нас чёрными страшными силуэтами. Рядом вырастают гончие, адским пламенем вспыхивает гизарма, начиная отсчитывать время до следующего каста. Разбег, лезвие чиркает по одной палатке, второй, оставляя за собой разгорающиеся костры. Гончие с грозным воем влетают в лагерь и атакуют ближайшие цели. Нанести как можно больше урона, пока противник не очухался, и отступить – безумный план, но пока он работал. Из леса вылетели кошмары и, разгоняясь, преодолели полсотни метров до лагеря противника, таранным ударом опрокинули бросившихся им наперерез латников. Волны ужаса ударили по ещё не пришедшему в себя противнику, заставляя бестолково метаться.
Время утекает, я буквально чувствую, как песчинки сочатся в стеклянной колбе. Ещё чуть-чуть – и враг опомнится, тогда мало нам не покажется. Удар – и голова пехотинца страшным снарядом улетает к горящей палатке, а вокруг рваные картинки боя. Вот цербер сбивает лапой на землю латника, а пасть сжимается на руке какого-то пехотинца. Гончая падает на спину ещё одному копьеносцу. Меч латника опускается на круп кошмара, брызжет ядовитая кровь, и в следующую секунду копыто раскраивает смельчаку череп.
Внезапно ужас, который всё ещё удушливым смрадом висит вокруг коней Инферно, словно туман под ударами ветра расползается клочьями и исчезает. Командую отступление, а из земли взлетают лавовые струи, опутывая ближайших противников. Табор на ходу влетает в седло кошмара, следом то же самое проделывает Алтрама, церберы живым тараном сносят несколько палаток, открывая путь. В пасти адских псов оглушённые и истекающие кровью воины охотника на демонов.
Но мы не успеваем, совсем чуть-чуть не успеваем. Из центра лагеря стремительным галопом вылетела пара рыцарей. Тяжёлые дестрие[23] набирают ход, словно в замедленной съёмке опускаются лэнсы[24], беря на прицел моих демонов. Повторная команда отступать громовым раскатом проносится над лагерем. Вскидываю руку, начиная шептать заклинание. Сорвавшаяся в полёт и всё ещё пылающая гизарма алым росчерком мелькает над полем и ударяет одного из рыцарей в латный горже[25], выбрасывая из седла. Второй почти уже настигает одного из церберов, но сорвавшийся с пальцев каст образует под ногами жеребца болото. Дестрие проваливается по колено, и рыцарь кувырком летит на землю и остаётся лежать оглушённым.
Кошмар Алтрамы взвивается на дыбы, странный огненный росчерк плетью срывается с руки парня, воздух взвихряется выбросом хаоса, а рядом со мной открывается портал, из которого, скаля пасть, вылетает гончая. Кошмар разворачивается и уносит мальчишку, а бросившаяся в самоубийственную атаку гончая даёт мне пару секунд приготовиться. За спиной сдавленный стон. Бросаю короткий взгляд назад и вижу, как фигура в зелёном плаще с составным луком оседает на колени, а из шеи егеря торчит короткий арбалетный болт. Но больше оглядываться нет времени. Гончая с огромным трудом отбивается от трёх латников и поддерживающих их пехотинцев с копьями, и спасает её пока только ловкость.
А вокруг меня начинает сгущаться какая-то странная аура, давя на плечи тяжёлым молотом.
– Твою ж через седло да чеканом по хребту, – позволил я себе выругаться вслух.
