Высокая мощная фигура, облачённая в алую с золотом то ли рясу, то ли сутану – никогда не различал эти церковные одеяния, – мягким шагом профессионального воина направляется ко мне. Справа и слева от инквизитора, прикрывая его щитами, идут одинаковые, как механизмы гремлинов, латники, закованные в алый доспех. Чувствуется, что им не раз приходилось работать вместе, и сработанная двойка не будет мешать друг другу и подставляться под двуручный молот инквизитора.
Прыжок в сторону, рука, выхватившая из ножен крис, отводит удар копья, чёрное костяное лезвие вспарывает живот пехотинца, под самый край кирасы, а крис ударяет в горло. Подхватываю из рук умирающего копьё и, щерясь в злой улыбке, разворачиваюсь к псам церкви и вижу, как клинки латников добивают гончую. А в следующую секунду тупой удар стрелы под лопатку разворачивает меня к новому врагу. Горящая стрела врезается в грудь, и жаркое алое пламя за секунду взвивается вокруг меня адским плащом. Перед глазами возникает хохочущая морда убитого лорда-демона, а тело сковывает непонятной силой, не дающей пошевелиться. Я словно со стороны вижу багровые языки, бегущие по рукам, лижущие лицо, трескающийся хитин чешуи, закрывающий предплечья. А следом удар в затылок и багровая холодная тьма.
Глава 37
Вечные хлопоты
Я очнулся от громкого, захлёбывающегося крика, своего крика, мечущегося под сводами заклинательного покоя. Кожу нестерпимо жгло, а может, мне только казалось – уже через секунду от ощущения заживо сгораемой плоти не осталось и следа. Тряхнул головой, отгоняя наваждение, поднялся и достал из одной из ниш простой чёрный камзол, радуясь, что наконец завёл себе запасную одежду. Натянул сапоги, убрал в перевязь один из трофейных каролингов. Развернул панель управления – раз уж оказался в замке, требовалось пополнить заклинания. В магическую книгу добавились «Зыбучие пески» и «Путы земли», и на этом заклинательный покой исчерпал возможности расшифровки.
Открыл карту и вслух, благо меня никто не слышал, высказал всё, что я думаю об этой заразе суккубе. Её отряд уже давно должен был быть в замке, тогда как, судя по карте, им до города предстояло идти ещё два часа спешным маршем. Поставил себе отметку задать трёпку одной очаровательной демонице, чтобы неповадно было ослушиваться приказов, и отправился в залы заклинателей – давно нужно было познакомиться с их обитателями. Заодно захватил котелок с полученными у сфинкса яйцами, может, получу ценный совет.
На ходу открыл логи и полюбовался на результаты: невосполнимых потерь не было, зато у противника минус четыре егеря, столько же латников и семнадцать пехотинцев – результативный получился рейд.
За разбором логов не заметил, как дошёл до одной из угловых башен замка. Чёрные стальные двери подпирали две химеры. И если вы подумали о фантастическом животном или греческой мифологии, то оказались правы лишь частично. Эти химеры были статуями, как на соборе Парижской Богоматери: две мощные фигуры демонов с обнажёнными торсами, огромными рогами и копытами. Стоило коснуться створок, двери распахнулись, и передо мной предстала винтовая лестница, ведущая вниз и освещённая где факелами, а где, так же как и в заклинательном покое, потёками лавы.
Миновав несколько витков, я оказался в просторном круглом зале, вдоль стены которого высились влажно поблёскивающие полированным мрамором стеллажи. Огромные тома в тяжёлых кожаных переплётах, какие-то колбы с заспиртованными чудовищами и с химическими ингредиентами, странные камни и артефакты лежали на полках в абсолютно хаотическом порядке. Из центра зала медленно и величественно выплыл старый даже на вид ифрит, пламя его хвоста не играло яркими языками огня, а казалось подёрнуто пеплом. Длинный оселедец на гладко выбритом черепе был белоснежен, как первый снег, и даже медные кольца, перехватывающие его в нескольких местах, выглядели будто потускневшими от времени. Ифрит склонился в неглубоком поклоне, обозначив приемлемую для себя долю почтения к хозяину замка.
– Чем могу служить, милорд?
– Я считал, что ифриты – воины, пусть и с магическими способностями, а вы…
– Милорд слишком молод и не знает, – пустился в объяснения огненный дух, направляясь к противоположной стене. – Достигнув определённого возраста и силы, ифриты открывают в себе магические способности, как правило, это магия огня, реже – хаоса. Ещё реже бывают случаи, когда ифрит становится хранителем знаний. В этом случае он призывает в услужение джаннов, чем сильнее ифрит, тем больше джаннов он может контролировать. Джанны помогают нам разбираться с заклинаниями незнакомых стихий, составлять каталоги, ну и выполнять прочие обязанности хранителя знаний и управляющего зала заклинателей.
– И каковы твои силы?
– Мои? – Аль’Лазир (именно так в этот момент система обозначила имя ифрита) на миг задумался, а потом произнёс: – Мои силы скованы этим местом, силой владетеля, уровнем залов, отсутствием Врат хаоса и много ещё чем, так что я не знаю своих истинных сил, но в данный момент мне подчиняются четверо джаннов, а сам я владею магией огня и хаоса… Так всё же чем я могу помочь? – после небольшой паузы вновь обратился ко мне ифрит, остановившись перед большим каменным столом и таким же креслом в уютном закутке, скрытом шкафами с книгами.
Я протянул кошель с тремя тысячами золотых монет, собираясь приобрести две магические книги, одну для Искры, другую для её напарницы. К сожалению, денег в казне было не слишком много, поэтому те трое суккуб, что будут наняты после полуночи, обойдутся родной магией.
– Что-то ещё? – поинтересовался Аль’Лазир, выложив на стол два среднего размера фолианта в переплёте из красной кожи с чёрными уголками из проклятого железа. Короткое движение кистью – и на каждой из них замерцал мой герб.
