она поняла, что на голове вместо роскошной гривы, которая могла бы быть, сложись ее судьба чуть иначе, все те же коротко постриженные волосы. Она их начала немного отпускать, только когда прибыла на крейсер, благо на застрявшем в глуши корабле всем было на это плевать… А тело хоть и подчиняется, но с легким усилием. Не серьезным, но портящим настроение, потому что ясно – когда она встанет, усталость хлестнет по мышцам уже настоящей болью. Да какого же черта…
– Ой…
Только сейчас Каталина проснулась окончательно и сообразила, где она и что с ней. Проспала! Ее оставили на посту, а она заснула! Да такого с ней в жизни не случалось! Однако так и было, память услужливо напомнила, как она присела «на минуточку», и – все. А сейчас над ней глыбился этот чертов русский, и смотрел так… Жалостливо-пренебрежительно. Так смотрят на мокрого котенка – и подбирать не хочется, и мимо не пройдешь. Впрочем, русский уже отвернулся и отправился к своему разложенному на земле одеялу, на котором исходили паром саморазогревающиеся пайки и ароматно пахло кофе. И ни слова не сказал, ни сразу, ни за завтраком.
Чувство вины плавно переросло в обиду спустя несколько часов. Наверное, ее заело пренебрежение русского, да еще, пожалуй, острое чувство собственной неполноценности, на которое быстро наложилась усталость. Вчера она ехала, сегодня – шла, да еще и с рюкзаком за плечами. А тот, зараза, с каждым шагом все сильнее пригибал девушку к земле. Всеволод же (вот смешное имя) продолжал размеренно шагать вперед, словно машина, раздвигая квадратными плечами ветки, и, похоже, не чувствовал усталости. Мускулы так и перекатываются, их даже традиционно-мешковатый покрой комбинезона не скрывает. Русский дикарь, памятник самому себе… В каком инкубаторе их только выращивают?
Споткнувшись о коварно выступающий из земли корень, девушка едва не упала. Точнее, упала бы и наверняка вспахала при этом носом добрый метр земли, но тяжелая рука Всеволода успела схватить ее за шиворот и удержать. Как он, идя впереди, успел заметить, оказаться рядом и подхватить ее? Загадка. А Костин, между тем, посмотрел на нее и безо всяких эмоций вытряхнул из лямок рюкзака. Легко, как пушинку, забросил груз себе на плечо и зашагал дальше, по-прежнему не говоря ни слова.
Без вещей идти стало легче, но ненадолго. Местное солнце поднималось и начало припекать все сильнее, захотелось пить. Каталина и не заметила даже, как выхлебала всю флягу до донышка, и с каждой минутой все четче стала осознавать, что привала ей, похоже, не светит. И ведь, что обидно, во время учебы им периодически устраивали марш-броски, от которых она по возможности отлынивала. Ну кто бы знал, что в жизни ей пригодится не только и не столько умение управлять звездолетом, сколько навык перебирать ногами. Проклятие! Она вновь споткнулась, но удержалась на ногах, только клюнула носом и, проскочив пару шагов, с размаху ткнулась носом в плечо Всеволода.
Против ожиданий, тот не возмутился. Только развернулся вдруг, положил ей руку на плечо и быстрым, резким движением придавил вниз. Не ожидавшая этого Каталина с размаху уселась на задницу и только хотела возмутиться, когда Всеволод в интернациональном жесте приложил палец к губам.
– Тс-с, тихо. Нишкни мне.
Что-то было в его голосе такое, что заставляло разом отказаться и от возмущения, и от желания поднять шум. Зато любопытство оставалось, и, высунув голову, Каталина разом поняла причину такого поведения спутника. Перед ними, в каком-нибудь десятке метров, была дорога, и по ней спокойно, даже неторопливо, старательно объезжая выбоины, двигался загруженный досками старенький пикап.
Старший лейтенант Костин. То же время, то же место
Дороги этой на карте не было. То ли не потрудились внести в базу данных эту узкую и, по большому счету, мало что значащую грунтовку, то ли построили ее недавно, уже после того, как зонд имперской картографической службы незаметно для местных облетел планету и сделал снимки. Скорее, правда, второе – работают картографы аккуратно и дотошно, стараясь ничего не упустить, зато с того момента, как они посылали сюда зонд, прошло уже лет двадцать, не меньше.
Откровенно говоря, попалась она вовремя. Во-первых, повод передохнуть, не роняя в глазах женщины авторитет. Все же с непривычки Костин устал, а сесть и объявить привал, расписываясь в собственной слабости, не хотелось. Во-вторых, есть дорога – значит, есть и транспорт, который позволит не бить собственные ноги и резко ускорить передвижение. Замечательно! А главное, этот транспорт появился почти сразу.
Астматически кашляющий выхлопной трубой пикап остановился сразу же, стоило Костину в интернациональном жесте поднять руку. Наверное, рефлекс. А может, в этой глухомани просто не принято оставлять нуждающихся в помощи людей на обочине, на многих не слишком развитых провинциальных планетах такое поведение в порядке вещей. Не хотелось бы думать о людях плохо и считать, что виной всему лучемет, который лейтенант держал в другой руке.
А вот то, что водитель остался сидеть с застывшим лицом и держа руки на руле, так, чтобы было видно, лейтенанту не понравилось совершенно. Так ведут себя совершенно запуганные люди, готовые к тому, что их в любой момент могут начать проверять, а при малейшей попытке сопротивления убьют. Видел подобное четыре года назад, когда еще курсантом участвовал в подавлении Калахарского мятежа. Тогда на планете с одноименным названием местные негры (бесправное большинство, но кого это интересует) почему-то решили вырезать всех белых. Ну и друг с другом сцепились заодно. А так как на планете присутствовали в том числе интересы империи, то для защиты персонала гигантских горнообогатительных комбинатов прислали армию.
Достаточных сил под рукой не оказалось, и собирали всех, кого могли, в том числе и курсантов военных училищ. Та еще солянка сборная получилась, хорошо еще, практически все бунтовщики наложили в штаны от одного вида закованных в боевые скафандры фигур и разбежались по кустам. Живо
