хотя это, возможно, самый лучший выход.
Следующие пять минут были и впрямь посвящены обсуждению, точнее, спору – жаркому, громкому и бесполезному. Громкому потому, что Костин дал наконец выход своим эмоциям, а бесполезному… Времени в обрез, только-только долететь, бросать детей в лесу не станешь. И что дальше? А дальше лейтенант хлопнул ладонью по столу и очень спокойным голосом объявил:
– Так, мы посовещались, и я решил. Подлетаем, я десантируюсь, и ты уводишь машину подальше. Садишься и ждешь моего сигнала.
– Но…
– Не обсуждается. Даже не из-за этих разгильдяек. Просто ты мне помочь не сможешь, без брони в таком бою ты – обуза. А этот гроб не вооружен. Отлетаешь, садишься, ждешь сигнала.
– А если не дождусь?
– Я всегда возвращался и не имею особого желания прерывать эту традицию.
Каталина улыбнулась, протянула руку и погладила Костина по небритой и ужасно колючей щеке:
– Я тебе верю. Ты сильный, ты справишься.
– Я умный, я даже не возьмусь…
Немудреная шутка как-то разом разрядила обстановку, и, когда пришла пора забираться в бронированное нутро скафандра, боевой настрой не испортил даже неприятный запах из его недр. Может, потому, что Костин был к нему готов, помня, что не провел необходимые процедуры очистки перед консервацией. Впрочем, система кондиционирования быстро очистила воздух, привычно давящая на плечи надежная тяжесть брони придала Костину уверенности, и, когда пришло время, он вскинул руку, прощаясь, обратным движением захлопнул забрало гермошлема и молча шагнул в ночь почти с километровой высоты.
Километром ниже. Пять минут спустя
Вряд ли кто-то из занявших бывший военный городок в двадцати километрах от столицы исламистов мог ожидать, что этим тихим и спокойным утром для них разверзнутся врата ада. Большинство из них, откровенно говоря, вообще ничего не ожидали, а просто дрыхли в доставшихся им по наследству от местных вояк койках. Весьма удобных, следует признать. Те же ранние пташки, которые соизволили проснуться, либо неторопливо брели по своим делам, либо и вовсе, облюбовав уголок поудобней, курили гашиш, которого им завезли предостаточно.
Единственными, кто полноценно бодрствовал, была дежурная смена. Эти сидели у своих приборов и… ничего не делали. Безалаберность полная, для арабов характерная, вдобавок спокойствием усугубленная. В расслабленном состоянии пребывали даже часовые, которым, вообще-то, положено бдеть. В общем, бардак, за который любой толковый офицер нормальной армии отправил бы их всех под арест. И потому неудивительно, что появление лейтенанта Костина, страстно желающего немножко встряхнуть это сонное царство, оставалось незамеченным вплоть до момента, когда уже поздно было хоть что-то менять.
Что интересно, момент, когда бот пролетал над их базой, террористы засекли четко. Однако же это была машина Пророка, а он частенько летал по своим, непонятным простым смертным делам. Неудивительно, что никаких подозрений он не вызвал, да и вообще, рядовые бойцы предпочитали держаться подальше от высокого начальства. Засечь же планирующего на гравитационной подушке человека в боевом скафандре далеко не самая совершенная аппаратура, имеющаяся в военном городке, уже не смогла. Что поделаешь, десантная броня умеет неплохо обманывать радары, особенно когда те устарели на пару поколений. Так что Костин плавно и с относительным комфортом спустился, завис аккурат над изрядно загаженным в последние дни плацем, после чего отсалютовал поленившимся выйти и встретить дорогого гостя арабам из противотанкового лучемета.
Казарма, в которую угодил заряд высокотемпературной плазмы, удивленно сказала «Умпф!», плеснула изо всех окон пламенем, а затем аккуратно сложилась внутрь. Ее примеру тут же последовало соседнее здание, а вот третье, в котором, как оказалось, хранились зарядные блоки к пусковым установкам зенитных ракет, просто испарилось. Взрыв батарей, к счастью, произошел не одновременно, иначе достало бы и до самого Костина, но и без того воронка десятиметровой глубины выглядела очень впечатляюще. Ударной волной лейтенанта закрутило и едва не сбросило с небес на грешную землю, однако опытный пилот сумел укротить гравитационную подушку и продолжил обстрел, хотя особой нужды в этом уже не было. Внизу царила паника, бестолково метались оглушенные люди, и никто не пытался принять командование и навести хоть какой-то порядок. Как организованная военная сила, гарнизон перестал существовать.
– Х-ха, это было слишком легко, – пробормотал себе под нос Костин, опускаясь на крышу одной из уцелевших казарм. Как раз той, в которой располагался пост контроля пространства. – Слишком… Как бы потом боком не вышло.
Именно пост контроля желательно было захватить неразрушенным – конечно, главное во всем этом комплексе антенны дальней связи, а они располагались почти в километре от военного городка и не пострадали, но ведь сами по себе-то они мертвы, электронная начинка здесь, за изрядно покосившимися от удара стенами. Если аппаратура погибла, то придется подгонять бот, пользоваться его приборами, а они, вот незадача, могут сразу и не подключиться. В общем, если пост контроля уцелел, это избавит Костина от немалого геморроя и, вдобавок, позволит держать бот вместе с находящимися в нем людьми подальше отсюда.
Не торопясь повесив лучемет на плечо, Костин достал лазерный резак. Мощность его, конечно, невелика, но и стены-крыши тут не в пример тоньше,
