У огромной плиты стояла веселая толстая повариха в чистом белом халате и нормальном поварском колпаке, безо всякого намека на костюм Снегурки, она колдовала над вторым блюдом типа бефстроганов.
– Люсь, чего? – крикнула она, глядя на меня.
– Глинтвейн хотят сварить! – ответила Снегурка и гулко загрохотала кастрюлями. Мне досталась хорошая эмалированная кастрюля, темно-зеленая, с небольшими выщерблинами по краям, с крышкой, литров, наверное, на пять…
– На, держи! – сказала Снегурка. Теперь я понял, почему они все орут. в кухне шумно гудела вытяжка. – Посуды-то хватит?
Несмотря на то что я испуганно кивнул (откуда я знал, хватит Радловой посуды или нет?), она сунула мне в руки пять фаянсовых белых тарелок и четыре тонких стакана.
– Лимона нет! – строго сказала она. – Мандарин могу дать! Пять штук! Ты меня понял?
Я закивал, потом осторожно поставил всю эту гору посуды на железную полку и достал рубль, на всякий случай повернувшись к поварихе спиной, чтобы моя взятка не была такой уж демонстративной.
– Ничего-ничего… – скромно сказала Снегурка и быстро спрятала рубль в карман. – Люся! У нас гвоздика есть, или корица, или там чего?
– В шкафу возьми! – не оборачиваясь, крикнула повариха.
Снегурка все так же медленно и спокойно пошла куда-то, где нашла вырванные из школьной тетрадки и сложенные вчетверо пожелтевшие листы бумаги, сделала два кулька, отсыпала мне туда несколько граммов сушеной гвоздики, щедро сыпанула корицы, выдала мандарины и целый пакет сахара на полкило.
– Счастливого вам Нового года, молодые люди! – улыбнулась она. – Кастрюлю только не сожгите!
Странное вообще это было место – дом творчества.
Впрочем, не успел я выйти из кухни, как настроение мое резко переменилось.
В столовую стремительно входила целая толпа людей, в основном молодые девушки и несколько мужчин. Все они были в разнообразных шапках, шубах, дубленках, засыпанных снегом, все смеялись и громко разговаривали. Я сразу почувствовал себя здесь лишним, как вдруг из толпы отделилось одно мощное тело и ринулось прямо ко мне.
Дело в том, что в моей жизни довольно часто возникают (и тогда возникали) люди, про которых я не то чтобы забыл, но, может быть, и не знал их никогда, или им случайно померещилось, что я их добрый знакомый. Но так или иначе ситуация, возникающая при этом, всегда ужасно мучила своей неловкостью. Внезапно происходил разговор с какой-то кучей неизвестных параметров, одним из которых было имя.
В данном случае это был именно такой человек – Человек с Бледным Лицом, я про себя назвал его именно так. Еще у него были рыжие волосы и очки в роговой оправе, дубленка, под ней приличный твидовый пиджак, круглый живот, массивный торс, но главным отличием было именно бледное лицо, оно отражало непроницаемость и внутреннюю силу, я бы даже сказал – неколебимое упорство его характера.
– Лева! – крикнул он мне еще издали. – Ты-то как здесь?
– Да так… – сказал я и пожал плечами. – В общем-то довольно случайно.
– В каком ты корпусе? – живо спросил меня человек с бледным лицом.
– В пятом… Или в шестом, я не помню, прости… – соврал я.
– Ну понятно… – он неопределенно покачал головой, как будто пока не зная, о чем бы еще спросить. – Слушай, а у них водка есть? – кивнул он головой в сторону кухни.
– Зайди в обеденный зал, там вроде стоит.
– Нет, это та, что на столе, – брезгливо сказал он. – А еще, на кухне, у них есть?
– Не знаю. Мы вообще-то глинтвейн будем варить.
– Глинтвейн – это сила! – уверенно сказал он. – Слушай, а у вас горячая вода в номере есть?
– Тоже не знаю, – сказал я, все более раздражаясь. – Вроде бы есть.
– Да… – неопределенно покачал он головой. – А у нас нет, представляешь? Неудобно, я же сюда с девушками приехал. Попросил нам номер поменять. Слушай, а ты не знаешь, тут на завтрак можно что-то дозаказать?
– Что именно? – тупо переспросил я.
– Ну не знаю… Фрукты, может быть. Яичницу с ветчиной. А то знаю я эти здешние завтраки…
Он даже не дождался моего ответа и сразу задал следующий вопрос:
– Слушай, а ты не знаешь, полотенца они меняют?
Я устало пожал плечами.
– Ну ясно. Хотя, в принципе, я же свои привез. Просто, понимаешь, мы на семь дней… А я же с девушками приехал… Слушай, а ты сколько за путевку платил?
– Понимаешь, старик… – отчетливо сказал я. – Я вообще-то не платил. Я тоже к девушке на Новый год приехал. Вот думаем глинтвейн сварить сейчас,
