Нет, надоело мне за ним бегать, да еще в тяжелой штурмовой кирасе. Пот тек из-под ушанки прямо на брови, заливая глаза.
Я вытер лицо рукавом ватника, присел на колено и прижал приклад «ППСа» к плечу, стараясь выровнять дыхание.
«Объект», который уже мелькал неясным пятном среди стволов деревьев, еще раз прицелился в мою сторону, но в этот раз почему-то не выстрелил – то ли расстрелял все патроны, то ли его машинку заклинило.
Я видел, как он отбросил свой автомат и побежал налегке, шаря правой рукой где-то на поясе. Похоже, пистолетную кобуру нащупывал…
Ладно, дальше бегать не стоило. А раз уж мне его заказывали живым «по возможности», этого бегуна с препятствиями на длинные дистанции следовало, как говорили в одной известной книге В. Богомолова, «стреножить».
К этому моменту мое дыхание наконец выровнялось, и я прицелился, намереваясь попасть ему по ногам.
Я нажал на спуск, «ППС» загрохотал, выплевывая относительно короткую очередь патронов на пять-шесть. И ровно в этот самый момент неизвестный, но нужный гад то ли надумал пригнуться, то ли просто поскользнулся, и темное пятно его фигуры скользнуло на фоне снега резко вниз.
То есть невзначай вышло так, что вместо коленок мои пули продырявили его спину, от левого плеча до жопы…
Вот же, блин, сволочь… Назвала тебя мама Адольфом, накормила вареным вервольфом…
Сквозь звуки собственных выстрелов я услышал какой-то тонкий, прямо-таки свинячий взвизг, и бегущий мужичонка полетел в снег лицом вниз, прямо по направлению своего движения.
Н-да, полный аллес капут. Все-таки взять «объект» живым не получилось. Увы, но я не профессиональный «языкобравец» из фронтовой разведки. Что есть, то есть. Хотя так, может, оно и к лучшему…
Я закинул горячий автомат за плечо и пошел к лежащему. При этом пришла в голову пошлая, но своевременная мысль: а вдруг он все-таки был еще жив и собирался шмальнуть в меня из пистолета в момент, когда я подойду ближе? Подобная фишка известна многим главным образом по фильмам. Поэтому я на всякий случай расстегнул болтающуюся на ремне сзади кобуру с «ТТ».
Но, когда я подошел, клиент вроде бы не двигался и все так же лежал лицом вниз.
Присев на одно колено, я застегнул кобуру и не без труда перевернул его тушку лицом вверх.
Интересно, что никакого мундира под его камуфляжной штормовкой не было – только толстый свитер грубой вязки.
Н-да, кажется, неизвестному говнюку все-таки пришла хана – из его рта довольно густо текла на подбородок кровь, а это всегда серьезно….
Стоп, мне вдруг показалось, что он что-то шептал.
Я наклонился над ним пониже.
– Kurwa… – услышал я еле слышные и явно матерные слова: – …Chuj ci w dupe… idz do diabla… pierdole cie…
Ого, какая знакомая музыка! Ну и где же твоя матка бозка, жолнеж? В дупке? Опять не помогла и не спасла? Вот ведь паскуда шляхетная…
Только все-таки интересно, как это пшек умудрился затесаться среди гитлеровцев, да еще в такое интересное время? Ведь период той войны был именно тем редким моментом, когда поляки не любили немцев почти так же, как и русских, и сотрудничавшим с Дриттен Райхом соотечественникам обычно отрывали башку без всякой излишней бюрократической волокиты… Или это какой-то категорически неправильный поляк? Тогда это получается совсем весело…
Ругнувшись подобным образом, неизвестный окончательно затих.
На всякий случай я пощупал пульс на его шее – нет, точно умер, жилка не пульсировала. Чисто автоматически я прикрыл ему зенки. После чего вытер грязные пальцы о свои ватные штаны. Почему-то было такое ощущение, словно я только что в говне поковырялся. Очень мило…
Не придумав ничего лучше, я взял убитого под микитки и потащил в сторону деревьев, подальше от чужих любопытных глаз.
Прислонив труп спиной к одному из стволов (по-моему, это были дубы), я оглянулся назад. Где-то в глубине немецкой обороны продолжался сильный бой, но увидеть и услышать отсюда что-либо, кроме орудийной пальбы, было невозможно.
А через поле, переезжая траншеи и лавируя между подбитыми танками на довольно большой скорости, проезжали наши тяжелые САУ. На сей раз это были «ИСУ-152» (надо полагать, командование ввело в прорыв и 1014-й САП) и разнотипные «тридцатьчетверки», облепленные пехотным десантом. Смотри-ка, выходит, у наших сегодня все получилось.
Вопрос – получится ли у меня?
Осмотревшись по сторонам, я перевел дух. Вокруг не было видно и слышно ни одной живой души. Труп клиента все так же сидел у дерева (а куда бы он, интересно, делся?) у моих ног, своротив залитую натекшей из открытого рта кровью неестественно бледную физиономию набок. Над моей головой продолжала грохотать канонада, и бледные зарницы на западной части небосвода моргали прямо-таки на половину затянутого облаками неба, с которого на разбитые и горящие танки, трупы, окопы и воронки начал падать легкий снежок.
Стало как-то совсем темно, и на душе от всего этого было тоскливо до невозможности.
– Слышишь меня? – вдруг сказал знакомый голос в голове. Ехидный и женский.
Я невольно дернулся и сразу же подумал: интересно, а как мне отвечать, вслух или нет?.
– Или, – сказал голос.
