Дартмура проходит жила оловянной руды, и частицы ее выходят на поверхность после дождей. За десять лет я стал одним из богатейших людей Эксетера. За двадцать – самым богатым. Через тридцать лет я стал не только олдерменом города, но еще и избранным мэром. У меня есть земли в разных приходах. В моем доме лежат шелковые подушки, стоят позолоченные подсвечники, алтарь в моей часовне украшен красным бархатом, а стены моей гостиной увешаны гобеленами. Я сорок лет посвятил добыче олова, и теперь мне не на что тратить деньги – только на будущее. На хороших людей вроде моего сына Джона. И на таких, как вы.
Какие люди мне нужны? Вы думаете, сильные. И вы не ошибаетесь. Но мне нужно нечто большее. Мне нужны хорошие люди – щедрые и гостеприимные. Мне нужны такие, которые могут стать для других тем, чем был Иов для тех, кто жил с ним: глазами для слепцов, ногами для хромых, надежной опорой для тех, кто рухнул в пучину отчаяния. Я знаю, что многие из вас все еще привержены старой вере. Я понимаю, что настоящий мужчина не изменяет своей истине. И мне нужны люди сильные, но в то же время умеющие прощать. Мне нужны терпимые. Я точно знаю: на земле нет существа более проклятого в глазах других, чем сам человек. Homo homini daemon – человек человеку дьявол. Так говорят. Я предпочту взять на работу в свои балки слабого, чем злобного самолюбца или того, кто похваляется своей верой перед другими работниками.
Когда Уильям Периэм смолк, вперед выступил его сын:
– Работать на пустоши тяжело, особенно зимой. Вы все наверняка слышали историю Хильда Охотника. Тем же, кто не слышал, я расскажу еще раз. Хильд был богатым землевладельцем и часто охотился на пустоши. Однажды он попал в туман и снег, завыл сильный ветер. Он потерял своих спутников. Снег повалил еще сильнее. Когда лошадь споткнулась под ним, он вытащил нож и зарезал ее. Он вспорол лошади живот, вытащил внутренности и забрался в теплую полость. Но и это не спасло его. Когда снег кончился, его замерзшее тело нашли монахи из Тэвистока. Он лежал в трупе своей лошади. Пусть это станет вам уроком.
– Да, это так, – подтвердил старик. – Погода на пустоши жестока и быстро меняется – без предупреждения.
– Вы должны помнить еще одно, – произнес Джон Периэм. – Помните о трясинах. Это не просто болото – вы не просто утонете, трясина вас засосет, словно сама земля жаждет вашей плоти и крови. С каждым движением вы будете уходить все глубже и глубже. Если вы провалитесь в трясину, выбраться можно только одним способом: нужно лечь на живот и откатиться в сторону. И если такое случится, нужно спешить: я видел, как лошадь ушла в трясину быстрее, чем я успел сделать петлю и попытаться спасти ее. Когда выйдете на болото, доверьтесь своим пони. Лошадь может провалиться в трясину, но пони родились и выросли на болотах, и они не пойдут в опасное место. А если с вами не будет пони, ни в коем случае не сходите с тропинки.
Сурового вида мастер с узким лицом разбил собравшихся на две группы. Мы с Уильямом вместе с еще девятью работниками отправлялись на север, на рудники в Уотерн-Тор. Олдермен благословил нас и сообщил, что мы будем получать четыре пенса в день и еду. Нас повели вниз.
Чтобы согреться, работники переминались с ноги на ногу. Все оценивающе посматривали друг на друга. Почти все были бородатыми, и бороды слегка заиндевели на морозе. Один из работников достал из кармана небольшой деревянный гребешок и начал расчесывать волосы, жестоко раздирая колтуны и стряхивая вшей на рукав.
Церковный колокол прозвонил одиннадцать раз. Я заметил, что один из работников пристально смотрит на меня. Человек этот был довольно высоким, с густыми темными волосами и бородой. На нем был кожаный колет до бедер, кожаная шапка, свободные длинные штаны и грубые кожаные ботинки. Брезгливо скривив губы, он обратился к нам с Уильямом:
– Почему на вас женские кертлы? Вы собираетесь нас посмешить?
Раздались смешки.
Уильям выпрямился и смерил наглеца презрительным взглядом. Но даже он уступал этому человеку в росте. Уильям потрогал кожаный колет работника:
– Вижу, ты страшно замерз. Ты уже прибил свою лошадь и забрался внутрь. Я буду звать тебя Хильдом.
Высокий работник усмехнулся.
– Ты откуда, приятель? Говоришь ты как-то странно.
– Из Солсбери, – ответил Уильям.
Я все это время рассматривал вьючных животных, которым предстояло отправиться с нами: две лошади и десять пони, построившись в цепочку, терпеливо ожидали на северной стороне площади. На спинах лошадей вместо седел красовались деревянные ящики с высокими стенками. На нескольких пони я увидел корзины, доверху нагруженные плетенками с мясом, хлебом, яйцами и сыром. Они были прикрыты холстиной и перевязаны веревками. Сверху были привязаны деревянные клетки с курами. Большие лошади и остальные пони были нагружены мотыгами, пилами, тяжелыми молотками и металлическими резцами. Увидел я свертки холста, деревянные шесты и планки, бочки с гвоздями, мешки с кожаными ремнями и несколько пар крепких ботинок. На одной лошади красовались двое больших кожаных мехов фута четыре в длину, не считая ручек. Но, насколько я мог заметить, запасной одежды не было.
Неожиданно появился мастер, который нас отбирал. На нем был кожаный колет и шапка, как у того работника, который назвал нашу одежду «женскими кертлами». Он быстро направился к лошадям.
– Мы выдвигаемся сейчас, чтобы добраться до мельницы в Аутер-Даун, потом мы поднимемся на Тейнкомб, перейдем мост у Тейневера и пойдем на