оставшись без поддержки, он видел только один выход – прыгнуть.
Генри просто не мог в это поверить.
Гул штормовой сирены превратился в ватное одеяло, обволакивающее сознание. Сората стоял без движения и смотрел куда-то вдаль, потом наклонился, опираясь о перила всем весом, и перегнулся через них.
– Что он делает? – пробормотал Генри. Мужчины уже ушли, где-то позади тарахтел мотор фургона, завывал ветер. И на балконе второго этажа стоял Сората, от которого можно было ожидать чего угодно.
Когда-то он сказал, что не хотел спасения из подвалов «Дзюсан».
Мицуки коротко ахнула, пряча лицо в ладонях. Сората чуть покачнулся.
Генри показалось, что его толкнули в спину, приводя в чувство.
– Сората! Не вздумай, идиот! – закричал он и бросился обратно. Сорвался с места так, словно от его действий зависела его собственная жизнь. Впрочем, он давно решил, что жизнь Сораты ему куда дороже, и за нее он без колебаний отдал бы свою собственную. А сейчас она висела буквально на волоске. Главное успеть. Вместе они во всем разберутся. Иначе и быть не может.
Дверь едва не слетела с петель, когда Генри ворвался в дом. Аями, убиравшая холл, испуганно отскочила в сторону, освобождая дорогу, и что-то крикнула ему вслед, но Макалистер ее уже не слышал. Даже в доме ему казалось, что в ушах свистит ветер и гудит сирена. Ступени пролетали под ногами, пока не сменились лакированным паркетом второго этажа. Оказавшись в лабиринте зеркальных колонн, Генри едва не запаниковал, но балконная дверь хлопнула, привлекая внимание. Генри направился туда.
Сората все еще стоял возле перил, но, словно ожидая появления Генри, повернулся лицом к двери. Ветер трепал короткие пряди, Сората прижимал руки к бокам, будто пытался согреться. Его лицо ничего не выражало, и это было по-настоящему страшно. Люди с такими лицами легко шагали под поезд или с крыши небоскреба. Безразличие – первый шаг в никуда.
Генри замер в проходе, не решаясь подойти ближе. Глаза Кимуры странно блестели, то ли от слез, то ли от холодного ветра. Он молчал и смотрел на Макалистера, пока тот смотрел на него. Никто не делал первого шага.
Ветер отчаянно бесновался под крышей.
– Ты же понимаешь, что это не выход? – Генри сделал осторожный медленный шаг навстречу, выставив перед собой руки. Словно шел по узкому мосту без перил – один неверный шаг и рухнешь в пропасть.
– Генри, что с тобой? – Сората определенно удивился и не пытался этого скрыть. Такая реакция пугала еще сильнее. – Неужели…
Сората оглянулся, выглядывая во двор, и снова взялся рукой за перила. Нельзя давать повода ускорить события, только как – этого Генри не знал.
– Сора, ты просто послушай меня…
– Неужели ты тоже, считаешь, что я сошел с ума? – он даже его не слышал. – Это же… нелепо.
Сората отошел от края и подошел к Генри почти вплотную. Его бледное лицо казалось маской кабуки с застывшей на нем одной единственной эмоцией, а какой, этого Генри понять не мог.
– Я думал, что хоть ты понимаешь, что это не так. Со мной все в порядке. Я совершенно нормальный. Нормальный, понимаешь?
Маска дала трещину, и на дне карих глаз мелькнуло отчаяние.
– Я не сумасшедший, – повторил Сората и, протянув руку, ткнул кулаком Генри в грудь.
Генри начал понимать, как глупо ошибся. Край был совсем близко, но больше он не внушал опасений.
– Ты не собирался прыгать?
Сората уставился на него в немом изумлении.
– Прыгать? Ты думал, что я хочу покончить с собой? Подожди, – он нахмурился. – Нет, ты все-таки думаешь так же…
Генри облегченно выдохнул, не обратив внимания на его тихое бормотание.
– Прости. Тогда что ты делал на балконе? – он поймал его за руку, стараясь не замечать, как Сората дернулся, когда пальцы коснулись его локтя. Словно испытывал отвращение. Или обиду.
Может быть, страх?
– Хотел… воздухом подышать, – Сората небрежно отмахнулся и отвел взгляд. Он всегда так делал, когда ему было страшно. Только сейчас Генри это понял.
– Идем в дом. Ты, должно быть, замерз, – попытался он замять неловкость, но Сората отдернул руку.
– Что там произошло, Генри? – спросил он. – Когда зазвонил телефон? Мы ведь спасены, да?
Сората закрыл за ними широкую балконную дверь, но, кажется, просто хотел спрятать лицо. Генри слишком хорошо успел его изучить, хотя и этого недостаточно. В помещение было ощутимо теплее, и бледные до синевы щеки Сораты начали наливаться кровью. Хотя до этого Генри казалось, что в особняке пустынно и стыло. И неуютно. Одиннадцать человек для такого огромного дома недостаточно, чтобы создать уют.
