– То, что у всех, кроме Хибики, было алиби, еще не значит, что этого не мог сделать кто-то со стороны.
– Для детектива у вас слишком богатая фантазия, – покачал головой Фишер. – Мы не обвиняем мальчика, просто рассуждаем. И Масамуне-сан ведь во всем прав. Вы не можете возразить.
Они для себя уже все решили, вдвоем. Генри переводил взгляд с одного лица на другое и не находил возможности как-то повлиять на их разум. И это бессилие страшно злило.
– Вам Сораты мало? – спросил он глухо. – Масамуне, скажи, если Сората попадет в дурдом, а его воспитанника обвинят в покушении на его жизнь, кто станет держателем главного пакета акций компании Кимуры?
Вопрос попал в цель. Кровь отхлынула от щек секретаря, делая их белыми как мел.
– Вы… Вы смеете обвинять меня? Обвинять меня в предательстве господина?
Курихара поднялся и подошел к Генри, становясь рядом. Теперь они и правда были по разные стороны баррикад – двое на двое, все честно.
– Я вас не обвиняю. Я просто навожу справки.
Генри встретил его взгляд твердо и уверенно. Это все, что он мог в данной ситуации – не сомневаться и не давать себя запугать. Если телефонный провод вытащил Масамуне и пробитый бензобак фургона тоже его рук дело, то он не остановится ни перед чем.
– Давайте не будем торопиться с выводами и голословными обвинениями, – прервал их Фишер и миролюбиво вскинул руки. – Масамуне-сан всего лишь желает разобраться в ситуации, а наш друг Генри просто напросто немного погорячился. Да что говорить, все мы немного погорячились. Давайте вернемся в дом, юноше нужно обработать рану.
Его вмешательство пришлось как раз кстати. Ни Генри, ни Масамуне не планировали отступаться, но и крыть было больше нечем.
– Ты, правда, ничего не помнишь? – еще раз уточнил Генри, и Хибики покачал головой. – Ладно, тогда давайте возвращаться.
Дежурные больше не требовались. Масамуне запер сначала маячную комнату, а потом и сам маяк и убрал ключ в карман. Генри не по душе было, что он все также продолжал диктовать на острове свою волю, как будто был уверен в своей правоте. Пожалуй, это и раздражало Генри больше всего – Масамуне не было свойственно нормальное для других людей сомнение и неуверенность в своих словах и поступках. Он как горная река, шел вперед, обтекая большие препятствия и сметая с пути маленькие. Генри очень надеялся, что принадлежал к первым.
Проходя мимо, Масамуне негромко сказал.
– Если это сделал не Курихара, то это означает, что на острове у него есть сообщник. Подумайте об этом. Возможно, это вы. И если это так, я не пощажу человека, замышляющего зло против господина.
Генри пробрало от тона, которым были сказаны эти слова. Холодный и безжалостный, как ветер, накинувшийся на них, стоило только покинуть толстые стены маяка.
– Вы нажили себе опасного врага, – сообщил Хибики.
Генри задумчиво кивнул.
– Мне нужна будет твоя помощь, – сказал он. – Теперь мы должны помогать друг другу, чтобы выжить.
История двенадцатая, в которой доверие проверяется на прочность
«Настоящее доверие не нуждается в объяснениях, но каким бы сильным оно ни было, рано или поздно возможно пошатнуть и его. И вот тогда уже не спасут никакие оправдания. Только вера».
