– Вы на себя не похожи.
Генри все же остановился, не дойдя до лестницы пару шагов. Обернулся и ткнул в Хибики пальцем.
– Да? И на кого я похож?
– На сумасшедшего.
Генри опешил от такого заявления.
– Значит, застрелиться хотел он, а сумасшедший после этого я?
Курихара неспешно догнал его и, сунув руки в карманы черной толстовки, безразлично окинул взглядом.
– Я все видел и слышал, Макалистер. И вы, между прочим, даже не дали ему шанса оправдаться.
– Мне не нужны его чертовы оправдания, – отмахнулся Генри. Кровавая пелена застилала глаза. – Пусть засунет себе их в задницу вместе с пистолетом.
Курихара хмыкнул.
– И вы, конечно, не хотите вернуться и потребовать объяснений еще раз?
Даже если и хотел, после этих слов желание напрочь пропало. Генри отвернулся и начал спуск по лестнице, слыша шаги за своей спиной. Курихара не планировал отставать. На первом этаже было тихо, пусто и немного сумрачно. Несколько ламп в холле перегорело, а про замену никто даже не думал. Оттого просторное помещение, наполненное гулким эхом шагов, тонуло в густом тревожном сумраке. А еще здесь хорошо слышался шум дождя, похожий на шорох бумаги.
– Макалистер.
Генри выбрал направление и пошел в сторону буфета.
– Макалистер, куда вы?
– Хочу побыть один.
Курихара ускорил шаг, судя по звуку.
– Макалистер, если вы сейчас от него отвернетесь, он и правда может сделать это. По-настоящему.
Дверь буфета скрипнула, открываясь, но Генри так и не вошел внутрь.
– Этого я и боюсь, Хибики, – тихо признался он. – Что в этом есть моя вина. Что я заставляю его помнить все самое страшное, что было в его жизни.
– Самое страшное? – парень скептически изогнул бровь. – Не мните о себе слишком многого. Что, если до «Дзюсан» с Соратой происходили вещи пострашнее? Об этом вы не думали? Почему он прятался в Академии, выдавая себя за повара? Это вы помните? Его хромота, покушения на жизнь. Неужели вы правда думаете, что он начал жить, только повстречав вас?
Генри потряс головой. Слова Курихары, жесткие, но справедливые, как и почти все, что он обычно говорил, открыли ему глаза. Гнев, вызванный страхом за Сорату, сошел на нет. Стало неловко и стыдно.
– Я так не думаю.
– А кажется, наоборот, – сухо оборвал Курихара. – И если вы не собираетесь напиться с горя, то предлагаю пойти в более подходящее место и поговорить. Не только о Сорате.
Генри согласился, и более подходящим местом избрали библиотеку по соседству. В читальном зале были мягкие кресла, и Генри повел Хибики за дальние стеллажи, где можно было побеседовать с глазу на глаз. Зажгли одну из настольных ламп, но даже ее яркий электрический свет не сумел разогнать тревожную полутьму.
– Так что ты хотел сказать? – спросил Генри, усаживаясь в кресло.
– То, о чем вы должны были уже сами догадаться. От Сораты хотят избавиться.
– Кто?
Хибики пожал плечами.
– Мне-то откуда знать, детектив вы.
– Я не детектив, – опроверг Генри на автомате. – Так значит, ты считаешь, что среди нас есть кто-то, кто желает Сорате зла? Масамуне?
Секретарь пришел на ум сразу же, как только зашла речь о подозрениях. Кому, кроме него, могла быть выгодна смерть Кимуры либо же признание его недееспособным. В любом из этих случаев Масамуне мог рассчитывать на место босса в компании. Причем во втором случае – с большей вероятностью.
– Не уверен, – задумчиво протянул Курихара, закинул ногу на ногу, откидываясь на спинку. – Иноске предан как пес, хотя и зануден сверх меры. Мне сложно представить его в роли хладнокровного убийцы.
– Ему вовсе не обязательно убивать Сорату, – и Генри поделился своими мыслями. – Ты не можешь наследовать, детей у него нет, как и жены. Кому тогда отойдет его компания?
Курихара немного помолчал.
