попросил меня переодеться: не стоило сверкать гвардейскими знаками и погонами. Здесь в новой форме еще никто не ходит. Надел выгоревшую гимнастерку с петлицами, на колени положил автомат. Томский говорит, что в городе неспокойно, много агентов абвера, которые устраивают и террористические акты.
Узкие улочки с глинобитными домами практически предназначены для террактов. Кругом и всюду нищие, какие-то проповедники, у каждого мешок или котомка – можно черта или противотанковую пушку спрятать. Куча животных на улицах, водитель постоянно сигналит, чтобы проехать. Наконец добрались до консульства СССР в Мосуле – его открыли в сорок первом. Глухой дворик, окруженный трехэтажными домами с террасами. Внутри дворика фонтан. Пышные вазы у входа усажены какой-то зеленью. Внутри прохладно и неплохая европейская мебель. Консул – советник 3-го ранга Виблицкий Аарон Самуилович, худощавый бакинский еврей, с кем-то разговаривал по телефону на фарси. Жестом пригласил сесть и лишь через десять минут со вздохом положил трубку.
– Генерал-полковник Шкирятов, командующий 1-й особой воздушной армией и представитель Ставки ВГК, – представился я.
С удивлением консул справился быстро и тоже представился. Я изложил свои просьбы по связи и попросил организовать питание летного и технического состава, так как у миссии ВВС таких возможностей не было. Плюс требовалась местная валюта.
– Мне таких указаний не поступало! – заметил консул.
– Значит, сейчас поступят. Представитель командования ВВС Англии пока отсутствует, связи с ним нет – вероятно, предстоит задержка здесь, в Мосуле, на неопределенное время. Вот списочный состав прилетевшей группы. И мне срочно требуется ВЧ.
– Пройдемте!
ВЧ у них отсутствовал, был БОДО, и я отправил сообщение в Москву, как в штаб ВВС, так и в Ставку. Сам же слушал выпуск Совинформбюро за последние сутки. По сообщению из Москвы, положение в районе Эль-Аламейна близко к поражению. Немцы прорвались в город, начались уличные бои.
Застучал БОДО, и с первых же отпечатанных слов, прочитанных оператором, он попросил всех, кроме меня, выйти. Вытащил какой-то журнал и книгу и дополнительно стал расшифровывать сообщение.
– «Воздух» на ваше имя, товарищ генерал.
Аппарат продолжал выбрасывать из себя ленту. К ней подцепили свежую бобину, а шифрованные знаки все летели и летели. Таких «портянок» в жизни никогда не получал. Через час только закончили расшифровку. Лента полетела в огонь, и пепел был перемешан.
Теддер не может вылететь из Каира, немцы прорвались и движутся туда в обход британских войск. Далее шло описание всего участка обороны и давались согласованные с британцами площадки приземления. В общем, повторялся сорок первый год, только теперь на берегах Нила и Средиземного моря. Я сижу с шоблой бомберов в Мосуле, а мои летчики-истребители и штурмовики еще летят в Багдад. От меня требуют немедленных действий, а площадки не готовы, и где находятся РЛС армии, пока неизвестно. А все орут: «Давай-давай!» Связь когда-нибудь погубит Красную Армию! Собственный батальон связи армии сейчас двумя эшелонами колесит из Батайницы в Баку, оттуда пойдет через Нахичевань в Тебриз. Там выгрузится, и ему предстоит пятисоткилометровый марш до Мосула, а нас к тому времени здесь уже не будет. Но перебросить громадные автомобильные радиостанции нам нечем. В первую очередь требуется решить эту проблему. Там же в эшелонах идут и РЛС. Ведь англичане божились, что связью и локаторами они обеспечат, но где эти чертовы англичане? Скорее всего, организовывают эвакуацию из Каира.
Возвращаюсь на правый берег, в Марез, где сидят мои орлы. Там по-прежнему никого из крупного начальства. Мужики на жаре растаяли и почти поголовно спят. Бужу генерала Мамушкина и полковника Колыванова.
– Василий Филиппович, вот такая ситуация, штаб временно придется развернуть здесь. Степан Наумович, вместе с этим… подполковником из миссии, решите вопрос, где расположить штаб. Я возьму ведомого и лечу в Тадж, там должен уже быть Алексей Михайлович, привезу его сюда и введу в курс дела. Вот оперативка из Ставки. Направляйте квартирьеров и аэродромные команды в район Хайфы. Там есть низменность, и на карте показана площадка Мегиддо. Подготовьте четыре полевых аэродрома для всех бомбардировочных полков. Места должно хватить. Про осназовцев не забудьте. Арабское население не слишком приветствует союзников, возможны инциденты. Пусть ориентируются на местные кибуцы. Они точно гитлеровцев не ждут. Но осторожность соблюдать полную. Не кисло было бы наших ребят, кто по-еврейски говорит, к ним в помощь направить. Впрочем, у местных евреев тут другой язык. Расспросите подполковника, может быть, у него есть арабы с каким-нибудь языком. Привлеките их. Валюты в кассе нет, мне выдали вот две тысячи фунтов. Василий Филиппович, распишись в получении и выдай мне сотню мелкими на Багдад.
Утрясли мелкие детали, и через час мы с Санниковым вылетели в Тадж, где должны были уже приземлиться транспортники с нашими истребителями и штурмовиками. Но их там не было, как и собранных самолетов для них. Все машины были сложены в ящиках на трех огромных площадках прямо под солнцем, песком и мельчайшей пылью.
Борта сели в Джедааде, и летчиков везут в казармы Абдхали, а техников сюда, в Тадж. Дождался инженера армии Дзасохова, обговорили ближайшие задачи, я забрал у него машину, которой их снабдили англичане, и выехал к Мирошкину в Абдхали. Алексея Михайловича я назначил старшим еще в Батайнице. Летели они через Баку, так что должны быть более подготовлены, чем мы, добиравшиеся через маленькие аэродромы на побережье Черного моря.
Так оно и оказалось. Во-первых, Алексей Михайлович передал мне пакет из штаба ВВС, где был номер счета во Внешторгбанке, и увесистую чековую
