составляло около 1,7 миллионов человек! Для справки напомним, что сейчас всё население Австрии – примерно восемь миллионов.
В то время, когда вся страна жила по старинке, Вена праздновала Первое мая и годовщины российской Октябрьской революции, на центральных площадях столицы для рабочих устраивались массовые празднества и спортивные мероприятия, дети и молодёжь в возрасте от семи лет до двадцати одного года вступали в детские и молодёжные организации, созданные по образцу советских октябрят, пионеров и комсомольцев.
Надо думать, что социалисты, захватившие реальную власть в столице, для правительства республики были чем-то вроде гнойного нарыва. Кроме того, социал-демократы не желали довольствоваться одной только Веной, а поскольку партия имела в своём распоряжении боевые отряды, то вооружённые столкновения с армией и полицией были не редкостью.
В конце 1920-х годов австрийское правительство начало проводить политику постепенного выдавливания социал-демократов из госструктур. Сначала провели массовую чистку в армии, полиции и государственных учреждениях, потом руководство страны, посчитав фашизм меньшим из зол, позволило национал-социалистам занять ряд ключевых позиций. Раскол и шатания в рядах самих социал-демократов тоже сыграли на руку республиканской власти. Чаша терпения правительства переполнилась после очередного крупного вооружённого столкновения между боевыми отрядами социалистов и правительственными силами в феврале 1934 года. Итог мини-гражданской войны – сто восемьдесят два убитых и четыреста шестьдесят раненых.
Пятнадцатого февраля 1934 года Социал-демократическая рабочая партия Австрии была объявлена правительством республики вне закона, начались массовые аресты членов партии, руководство партии вынуждено было эмигрировать.
Это стало концом Красной Вены, но та не исчезла бесследно. Красная Вена вошла в историю в камне, кирпиче и бетоне. За пятнадцать лет пребывания у власти социал-демократическое руководство столицы развернуло такое гигантское строительство муниципального жилья, причём комфортабельного и очень эстетичного, что по масштабам его можно сравнить, пожалуй, разве что с московским строительством 1950-х годов.
Для расправы с социал-демократами и готовили штурмовые отряды в южной Нижней Австрии. Район Дойчландсберг был интересен в первую очередь люфтваффе. Здесь производили спички, давно. Хорошо налаженное производство фосфора в промышленных масштабах, железная дорога и завод точной механики для производства взрывателей. Более тридцати процентов зажигательных бомб производилось здесь, а немцы массово использовали фосфорные бомбы. К тому же этот железнодорожный узел использовался для вывоза железной руды в Грац. Большое месторождение которой находилось в горах по соседству. Огромный карьер эксплуатируется до сих пор и виден из космоса.
Первый корпус нанес два удара по всем промышленным предприятиям города и уничтожил шесть низконапорных электростанций. Я пожаловался Сталину на обилие промышленных предприятий в каждом городе и сложности с уничтожением небольших электростанций. Большие электростанции в Австрии только начали строить на Драве. Строился каскад по единому проекту. Первая из электростанций дала ток в 1939 году. Близость апатитовых руд позволяла строить мощные предприятия по производству алюминия и фосфора. Сталин распорядился нанести удары по всем стройкам и готовым станциям на этой реке. Предупредил о том, что Драва протекает и по уже освобожденным территориям, и просил не использовать тяжелые авиабомбы и не разрушать плотины.
– Против нас сейчас воюет вся Европа, товарищ Шкирятов, поэтому наши немногочисленные союзники не должны пострадать. Это важно! Германский фашизм родился на основе реваншизма, обратите внимание, что они пытаются переиграть ту великую войну. Они устранили одну из причин поражения Германии: Первую мировую войну вело два немецких государства, сейчас они объединились в одно и полностью используют весь потенциал как самой Германии, так и Австро-Венгрии. Плюс большая часть Франции с ее мощнейшей промышленностью влилась в этот союз, и даже Италия, которая в той войне была на стороне Антанты, воюет против нас. С этим монстром нам предстоит справиться, и как можно быстрее, потому что экономически они гораздо более развиты, чем мы. Но у нас налажено крупносерийное производство военной техники и боеприпасов, нам, несмотря на имеющиеся разногласия, все-таки помогают вынужденные союзники, которые готовили яму для нас, да сами туда угодили. Мы сильнее тем, что сумели сплотить народ, а он сам выдвигает из своих рядов тех, кто сможет обеспечить нашу победу.
В общем, он прочитал мне лекцию о международном положении, где главный упор делался на разрушение экономической составляющей Третьего рейха. Он понимал, что простые, как гвозди, обещания Гитлера, подкрепленные реальными шагами по повышению экономического состояния послевоенной Германии и разгромом всех крупнейших компартий Европы, не позволяют нам использовать устаревшие лозунги в этой войне. Она будет продолжаться до тех пор, пока фашизм не будет окончательно повержен.
Вернувшись из Москвы, я озадачил нового начпо этими проблемами. Говорил серьезно, без ухмылок, что надо поработать с армией Тито, с личным составом. Донести до каждого политику партии и правительства, привлечь, обострить, довести до каждого. Весь стереотип поведения активиста- пропагандиста вывалил на него. Тот крякнул, такого поворота событий он не ждал, не знал, что имеет дело с человеком, которого два года мучили этими вопросами в Борисоглебске. Ничё! Времени на написание пасквилей у него поубавится, и требуется реальная работа в войсках партизанской армии, уж больно они расходились. В общем, припахал, да и попросил его не забывать о личном составе армии, который тоже нуждается в опеке и добром ласковом слове, особенно на аэродромах иностранных государств. Вот такую вот задачу, дескать, поставил Главковерх. Как они забегали! Как тараканы на игровом поле. Кончилось дело тем, что его «По-2» в тумане ударился шасси о незамеченное с воздуха ограждение пастбища. Правда, пострадал летчик из эскадрильи связи, лейтенант Святов, но начпо сломал ногу и убыл в госпиталь. До него все комиссары и начальники политотделов летали сами и никогда не страдали в подобных ситуациях. К нам он больше не вернулся. Через месяц прибыл Олег Ветров с повязкой на глазу, но наедине сказал, что о Вилли Посте
