Игнат почти до скрежета стиснул тяжелые челюсти.
– О чем шепчемся? – продолжил как ни в чем не бывало довольный чтец. – Я и так знаю: о неуловимом собирателе невесомых. «А кто наденет на себя сии латы – неуязвимым станет. Ни сталь, ни вэя не возьмут его». Интересно, бессмертие там не прилагается? Похоже, этот фиолетовый поганец метит на место Единого. Но доблестный главвэй Горохов не даст мечтам нечестивца сбыться. Правда, Игнат? Несдобровать ворогам, поколе на страже империи стоит такой богатырь!
Судя по разжимающимся и сжимающимся кулакам Горохова, терпение «богатыря» заканчивалось.
Спас Юлия Демьян.
– Ты к управному или меня искал?
– И то и другое. Я тут кое-что выяснил по делу Кочанова, хочу поделиться. А где, кстати, молодая привратница? – Чтец заозирался, словно девушка могла прятаться за шкафом или под письменным столом. – Помнится, я много интересного узнал из ее светлой головки.
– Ни стыда ни совести у те… – зарычал Игнат, но в этот момент дверь кабинета распахнулась.
Вначале показалась та самая привратница с кислым выражением лица. Затем… Душа видящей болезненно сжалась. Следующей из кабинета управного вынесла свою сногсшибательную персону баронесса Разумовская. Идеальное лицо, от которого невозможно отвести глаза. Идеально сидящее на точеной фигуре модное нежно-желтое платье, шляпка с приподнятой вуалью. И соблазнительные, манящие мягкой нежностью губы. Роман Валентович учтиво держал красавицу под локоток.
– Вы можете писать свою статью, Лилия Вэеславовна, но окончательную рукопись обещайте показать, – ворковал седеющим сизарем управной. – Понимаете ли, освещать жизнь ССВ нужно очень… м-м-м… аккуратно. Имперские тайны, сами понимаете.
– О да, я понимаю, Роман Валентович. Можете не беспокоиться. Газету курирую я. Посему, смею вас заверить, ни словечка не отпечатает вэйграф без вашего на то одобрения. Я могу рассчитывать на помощь ваших подчиненных? – Веер в женских руках раскрылся и закрылся.
– Они к вашим услугам.
Последовало приветствие. Купаясь во внимании мужчин, вэйна искусно кокетничала и то и дело одаривала главвэя Невзорова пронзительными взглядами. Роман Валентович, пребывая под очарованием Разумовской, великодушно разрешил красавице наведываться в ССВ сколь угодно раз.
– О, я рада, что вы так тонко понимаете меня, граф, – лучезарно улыбалась баронесса Политову. – Для моего литературного труда мне необходимо как можно лучше узнать о жизни героев спецстражи. Благо, вы считаете так же.
– Несомненно, Лилия Вэеславовна.
«Кто бы мог сомневаться!» – мысленно фыркнула Тиса. Негодование душило ее.
– Право, не знал, что ко всем вашим талантам вы еще и пером владеете.
– Вы очень разносторонняя для женщины, – последовал неуклюжий комплимент от Горохова.
– Не боитесь замарать чернилами нежнейшие пальчики? – Юлий поцеловал женскую ручку в кружевной перчатке и отступил к Демьяну, продолжающему стоять столбом.
– Моя участь – замарать их исключительно ради интересной статьи и вашего спокойствия, судари, – вздохнула напоказ красотка. Высокая грудь колыхнулась в глубоком вырезе корсета, привлекая к себе взгляды мужчин, как шмелей на яблоневый цвет. – Это сложнейшее поручение я не доверила ни одному статейнику «Женского Крассбурга». Взялась сама, чтобы вы могли быть уверены за ваши имперские тайны. Поверьте, меня они мало интересуют, – при этих словах она вновь прожгла взглядом сапфировых глаз Демьяна, – лишь будни и нравы героев.
– Как самоотверженно с вашей стороны. – Политов продолжал удивлять обходительностью.
Чтец чуть склонился к уху друга и прошептал:
– Чую я, Невзоров, эта Жар-птица залетела сюда по твою душу. Готовь сюртук для бала, сдашься на ее милость как пить дать.
Демьян ничего не ответил. Лишь видящая почувствовала сдерживаемый в груди мужчины вздох.
Гостиную наполняли громкие голоса. По возвращении из видения Тиса от расстройства не торопилась открывать глаза, не желая вливаться в общение. Так и полулежала на твердом диване, глядя в черноту век и не особо прислушиваясь. Но вскоре ее имя во фразах беседующих заставило проявить внимание к чужому разговору.
– Ой, как здорово! Спасибо большое, я передам ей карточку, как только она очнется! – Радостный возглас Люсеньки и шелест юбки.
– Но, Мо Линич, она не является членом клуба… – Клара не скрывала возмущения в голосе.
Покашливание перед ответом.
– Милая, это решение губернатора. На концерте вашей ученицей заинтересовались, Климентий, хотя девушка и сбежала со сцены. Я не имею ничего против, чтобы Тиса Лазаровна посетила Воскресенский бал в нашей компании. Вы, думаю, тоже, – без тени сомнения произнес заведующий школы одаренных.
