– Я буду только рад, – голос Виталия Стручкова.
– Но разве на Воскресенский бал не приглашают только почетных горожан и тех, у кого есть заслуги или старания перед губернией? – упрямо возразила Клара, однако никто ее не услышал, поскольку в опытной раздался звон разбившегося стекла. Как выяснилось, котята добрались до склянок. Вся компания переместилась в смежную комнату, и Тиса медленно распахнула веки, затем так же не спеша поднялась с твердого дивана.
К тому времени, как в гостиной снова появились клубовцы, она успела подавить бушующие внутри нее волнение и досаду. Люсенька с ликованием всучила ей в ладони красивую бумагу с вензелем и гербом Оранска, и Тиса, как следует вежливой барышне, поблагодарила Мо Ши. Позже, уже у себя во флигеле, она забросила – с глаз долой – эту бумажку в шкаф, в самый темный угол свободной полки, прошептав в сердцах: «Изнань подери все Воскресенские балы!»
Глава 21
Камыш на ветру
Пар поднимался над фарфоровой чашкой, тонко закручивался и исчезал. Тиса вдыхала аромат чабреца и мяты и рассеянно водила пальцем по краешку розового блюдца. Вкусное пирожное из пекарни Творожковых, любезно предложенное хозяйкой гостьям, так и осталось недоеденным.
Люсенька с Агатой Федоровной обсуждали качество работы знакомой швеи. Пару раз вэйна кидала недоуменные взгляды на свою помощницу, которая была сегодня молчаливей обычного. Люся же, наоборот, несколько отвлеклась от навязчивой мысли, что в аптеку вот-вот заявится «тот жуткий вэйн», успокоилась и разговорилась.
– А Тиса не желает идти на бал, вы представляете, Агата Федоровна! – пожаловалась девушка колдунье. – Будет же маскарад – танцы, веселье! Это так здорово, а она отказывается.
Виновница обсуждения оторвалась от разглядывания золотой каемки блюдца и незаметно вздохнула. Люсенька не оставляет надежды вытащить ее на бал и сейчас пытается заполучить вэйну в союзницы.
– Почему же, позволь узнать, ласточка? – Хозяйка аптеки взглянула на нее с удивлением.
– Я просто… – Тиса запнулась, посчитав, что честное «не хочу» будет звучать неприлично. Как объяснить вежливо, что она не желает идти на празднество и представляться оранской знати? Лица местной благородной публики до сих пор вспоминаются с досадой. К тому же есть у нее подозрение, что «те самые заинтересованные ее персоной на концерте», кто подсказал губернатору одарить ее пригласительным листком, – не кто иной как молодой граф Озерский. Идти туда, чтобы снова увидеть этого распущенного титулованного наглеца? Или слушать едкие речи Клары? Лучше она проведет вечер во флигеле в обнимку с трактатом. В последние дни эта потребность вновь ожила в ней.
Все потому, что уже третий день наблюдает в видениях Разумовскую рядом с вэйном. И ведь он не выставляет ее из своего кабинета! Отвечает терпеливо на вопросы красавицы, которые то и дело скатываются во флирт. Боже, ну почему?..
– У меня нет подходящего платья, – ничего лучше не могла придумать в ответ, – заказывать уже поздно, а готовое я вряд ли найду.
– Могу дать тебе свое! – предложила Перышкина. – Новенькое, розовенькое! Маменька заказывала мне два платья для званых обедов. Тебе подойдет! Оно, конечно, не такое красивое, как мое лазоревое, но тоже очень милое. Маменька будет совсем не против.
Представила себе это платье – рюшечки и цветочки в духе Люсеньки. О нет.
– Я не могу взять твое платье.
– Ну почему-у?
– Хотя бы потому, что мы с тобой разного роста.
– Можно отдать швее, она удлинит подол.
«Спокойствие и терпение, – прошептала Тиса себе под нос, – истинные добродетели благочестивой женщины».
– У меня тоже найдется кое-что для тебя, ласточка, – неожиданно сказала Агата Федоровна. – Погодите-ка.
Колдунья кликнула горничную и велела принести «наряд в зеленом чехле».
– Я так и не надела его на Сотворение у племянника, теперь думаю, что вряд ли надену когда-нибудь.
Горничная сняла чехол и уложила платье на диванчик.
С первого же взгляда Войнова поняла, что покорена нарядом из струящейся ткани малахитового цвета, к которому так и хотелось прикоснуться. Атласный широкий пояс, лиф украшен серебряным кружевом. Богато, но не вычурно.
– Ой, какая прелесть! – ахнула Люся благоговейно. – И такой ворот сейчас в моде, мне швея рисунки показывала.
– Как оно тебе, ласточка? – спросила Агата помощницу. – Конечно, крой не особо молодежный, но вкус у меня всегда был. Рост у нас почти одинаковый. Если дать швее ушить в талии и чуть поддернуть плечики…
– Красивое платье, – призналась Тиса, чувствуя желание его примерить. – Можно потрогать?
– Конечно.
Пальцы коснулись ткани, названия которой она не знала, – гладкой и мягкой, словно лепестки оранжерейных цветов.
– Оно бесподобно.
