– Они не бьют тебя?
– Сейчас нет, – хмыкнула довольно девочка. – Пусть только попробуют! Я про дырку расскажу. И еще они вас боятся и тетю Яну.
Тиса вздохнула. Не такое должно быть детство, а беззаботное и светлое, как было у нее когда-то. Сегодня на прогулке она снова сделает так, чтобы эти серые глаза смеялись.
А еще нужно примерить Поне свитерок и юбку, что для нее куплены.
Домой Войнова вернулась приятно усталой и довольной – как всегда после прогулки с ребенком. Прежде чем зайти во флигель, она заглянула к Кадушкиным. Нужно было отдать Алевтине обещанную настойку от глухоты. На хозяйском крыльце послышался детский смех из окна кухни. На стук в дверь никто не откликнулся. Тиса открыла ее и кликнула хозяев. Бесполезно, не слышат. Во дворе появился Гишка. На просьбу девушки позвать хозяйку у мужичка неожиданно разболелся живот.
– Ой-ой, скрутило, – заныл притворщик, схватившись за пузо. И бочком, бочком к курятнику. – А вы, барышня, сами войдите. Али стесняетесь? – И улизнул, шельмец, на задний двор.
Девушка какое-то время помялась на пороге, потом все же прошла темным коридорчиком на звук громких голосов. По дороге коснулась чего-то шершавого на стене и чуть не взвизгнула, разглядев чучело большого краба. Тиса посетовала на свою пугливость – хоть таких морских тварей вживую не видела, но уж слышала и читала о них предостаточно.
Застала она всю семью Кадушкиных на жаркой кухне. Алевтина по локти в муке месила тесто и что-то громко выговаривала Тарасу. Дети за тарелками с перловой кашей спорили и под столом пинали друг друга ногами. Бабуля при всем этом галдеже звучно храпела в кресле у окна. Подоконник весь был усыпан налепленными пирожками. Перед спящей тоже стояла полная тарелка с кашей, но рука старушки выпустила ложку и безвольно лежала на подлокотнике. Тиса встала в дверях, поздоровалась, но ее не сразу заметили.
– Чтобы я с соседями тебя с крыши снимала?! – возмущалась Алевтина. – Даже не проси!
– Так ты мне дашь рубль или нет? – раздраженно басил Тарас.
Борисовна повернулась к доске, прибитой на стене, и углем накарябала: «Нет. Што ты хочишь купить?» Бросила уголек на буфетную полку, подбоченилась.
– Тьфу, – сплюнул глава семейства, – дурная баба! Чтоб тебя акулы сожрали!
Бурча себе под нос, что он думает о жене, Тарас в три больших шага покинул кухню – ураганом мимо постоялицы.
– Тиса Лазаровна! – Заметила ее хозяйка, всплеснув руками.
– Простите, я не достучалась, – повинилась девушка. – Зашла без приглашения.
– Что вы! Какое приглашение? Заходите в любое время! Не бойтесь, мы допоздна не спим.
– Я вам тут принесла… – Тиса вынула из сумки бутыль со снадобьем и повторила, как нужно его использовать.
Пока Алевтина рассыпалась в благодарностях, Войнова заметила краем глаза, как мальчишка перестал препираться с сестрой и, хихикая, зачем-то насыпал в ладонь бабули горку муки. Порывшись в карманах, Устин достал длинное петушиное перо и защекотал им нос старушки. Тиса открыла рот – предупредить, но было уже поздно. Старушка дернула носом и резко подняла руку, чтобы почесать его. И конечно, осыпала себя мукой.
– Чевой это? Что такое? – Сонная бабуля непонимающе завертела по сторонам белым лицом, до уморы смешным.
Шкодник закатился заразительным смехом, даже его сестра прыснула, глядя на «бледнолицую» в кресле.
– Устька! Ты что наделал, негодник? – спохватилась Алевтина. – Ты зачем бабулю испачкал?!
– Это не я. Она сама!
– Вот я тебе сейчас уши надеру! Сама! – Мать хотела дотянуться до сорванца, но тот ловко увернулся и нырнул под стол. Вылез с противоположной стороны.
Борисовна схватила кухонное полотенце и принялась носиться за сыном, норовя шлепнуть его по мягкому месту.
Тиса глядела на суматоху, прикрывая кулачком рот.
Какой бы странной ни была эта семья, но в присутствии Кадушкиных теплело на душе. Сегодня она снова посетит даром дорогих ей людей: отца, деда Агапа, Рича, Ганну, Зою с маленьким Егором и с недавних пор – Поню. А перед сном вспомнит сказочное время, когда в детстве каталась с мамой на коньках.
Только бы не думать об утре и возможном новом видении.
