пеленок и толстый пуховой платок, чтобы оборачивать малыша для прогулок на морозе. Насте она принесла моток красивых разноцветных ниток для вышивания, чему девушка была несказанно рада. От Янины и Грипы Тиса обычно узнавала последние новости приюта. Чаще женщины жаловались ей на житье. На то, что работают они в поте лица на мойне, а получают жалкие копейки и кусок хлеба с похлебкой, достойной разве что миски дворняги. Грипа особо сокрушалась, что сложенное еще пяток лет назад основание сруба для мастерской так и продолжает гнить под снегом и дождем. А ведь ходили слухи, что будут у них ткацкая и плотницкая, – возможность выбрать иную, более благородную работу, чем отбивание вальком белья и полоскание чужих портков в ледяной воде. Сегодня женщины тоже не молчали.
– Дерет Стеша и с вас деньги за девчонку-то. Это ж надо! На всем найдут, как нажиться, – возмущалась Янина, качая малыша на руках.
– Ага. Поди, вечером снова с Проськой в подвале закроются, добро делить будут, что за праздники набралось, – проворчала Грипа.
– Ты-то откуда знаешь?
– Слышала, как Праскева мельничихе велела свечей коробку принести. Значит, надолго засядут.
– Чтоб они там лопнули! – в сердцах сказала Янина.
Тиса тоже не была расположена к смотрительнице. Степанида все больше ей напоминала большую рыбину. Лупоглазую, с большим хищным ртом, уголки которого тянулись вниз. Вечно недовольную и алчную. Вот и сегодня она подняла цену за прогулку с Поней еще на три копейки, никак не обосновав свое решение. Однако Войнова расплатилась без пререканий. Ощутив крылья свободы за спиной, отправилась с малышкой на прогулку. Благо, у нее от всего прочего сегодня выходной.
Вдоволь нарезвившись на ледяных горках центральной площади, Тиса заметила, что чулки на коленях ребенка, как и варежки, вымокли от снега.
– Пойдем! – Она потянула Поню за руку.
– Я еще не хочу в приют! – заупрямилась девочка.
– Мы не в приют.
– А куда? – Малышка выбежала наперед, заглядывая взрослой в лицо.
– В место, где я работаю. Кое-кто о тебе наслышан и желает свести близкое знакомство.
– А кто? – любопытничала маленькая Варвара.
– Вэйна Агата Федоровна. Она приходила к вам в приют с подарками. Помнишь ее?
Поня сморщила нос, показывая, как она усердно отыскивает в памяти эту тетю, и неуверенно кивнула. Ничего удивительного – как вспомнить, если почти все время проводить за беседкой с голубями?
В аптеке нынче царили порядок и тишина. Редкие покупатели просили у Пантелеймона то или иное средство от недугов, мужчина степенно кивал в ответ и вскоре выставлял на прилавок склянки, мешочки или бутыли. И лишь изредка потирал плешь на макушке, задумываясь, в каком из множества ящиков или на которой из полок лежит запрошенное снадобье. Звякнув колокольчиком, в аптеке появились Тиса с Поней, и тишина, воцарившаяся было в сем благодатном месте, потеснилась от разговора этих двоих. Тиса приветственно махнула Пантелеймону, затем попросила горничную передать хозяйке аптеки, что к ней пришли гости.
– А кто тут с ласточкой ко мне прилетел? – Колдунья поднялась с дивана, отложив вэйновскую газету. – Привет. Как тебя зовут?
Поня выглянула из-за Тисиного подола и решила, что тетя не такая уж и страшная. Назвала себя.
– Мы погреться зашли, можно?
– Конечно! Составите мне компанию за столом. – Агата милостиво разрешила снять вещи, затем велела горничной отнести их на просушку к печи, а чулки прямо на девочке подсушила с помощью вэи. Открыв рот, Поня рассматривала «желток» вэйны в деле.
– Чаю хочешь со сладостями, заяц? – спросила Агата, пряча камень в карман. – Груня как раз вафли со сливовым вареньем испекла.
«Заяц» был не против, а даже очень за. Вскоре они втроем сидели за столом и пили чай. Поня пробовала все, до чего могла дотянуться. А до чего не дотягивалась, просила передать Тису. Не забывала и о Мишане. Ложку целую меда себе в рот, пустую – медведю. Как-то незаметно для себя Войнова рассказала вэйне всю историю с Манилой и украденной невестой.
– Вот это новость! – удивленно качала головой Агата Федоровна, то охая, то смеясь. – Косеслав – графского рода! Вот тебе и безродный! А Сережка-то каков удалец! Утер нос нашему старому ловеласу. Невероятно!
Выпили еще по одной чашке чая. Наевшись, малышка уснула. Тиса уложила ее удобнее, подоткнула подушку. Агата подала тонкое шерстяное одеяло.
– Пусть поспит. Набегалась на свежем воздухе.
Разговор снова вернулся к старой теме.
Перемыв косточки Отрубиным и губернатору, женщины вспомнили о Фролове.
– Вот этот точно паучьего рода, – фыркнула вэйна. – Слышала я, как он должников в кабалу загоняет. Не приведи Единый кому занять у него копейку. Всю кровь высосет. Ярмо пожизненное повесит. Потому, наверное, от него управляющий и сбежал.
– Те его посыльные вэйны больше не приходили?
