Юби: роман

– Через несколько часов шабат, – сообщил Алексей Иванович, точечно информированный случайными прорехами в глушилках. – Это у евреев праздник такой, – сказал он в ответ на непонимающий взгляд Степаныча. – Работать нельзя, – еще раз попробовал пояснить Алексей Иванович. – Вот мы и не будем…

– Мы и без ихнего шабату не будем, – восстановил национальную гордость Степаныч.

– А Ильичу нашему Недомерок, по всему, устроит такой шабат, что тот совсем не будет рад, – неожиданно для самого себя срифмовал Сергей Викентьевич и сам же засмеялся.

– Чего он тя пытау? – спросил у Григория Степаныч, аккуратненько разливая мутный напиток по стаканам.

– Так ерунда полная… Ходил я к Ильичу, когда он в Москву собирался. Книжку относил. Прочитал и пошел каку другую взять…

– Знамо дело, – перебил Алексей Иванович, – я тоже беру иногда почитать на ночь.

– Не об том разговор, – отмахнулся от электрика Степаныч. – Все берут, да без толку…

Тут требуется маленькое пояснение. Какое-то время назад школу взбудоражили пересуды о том, что Лев Ильич где-то прячет несметные деньжищи. Степаныч под воздействием этих сплетен, и не желая признавать, что именно его наветы и послужили их рождению, взялся внезапно наведываться к Йефу домой. Предлагал всякую помощь, долго засиживался за чаем, шарил зорким и проницательным глазом по стенам (ведь здесь где-то – больше негде). Однажды спросил: мол, зачем вам столько книг – полки ломятся? А Йеф в ответ возьми и скажи: «В них все наше богатство». Степаныча как молнией прошибло.

Стал он с того дня усердным читателем. Сразу же отобрал книг десять – брал не подряд, а вразнобой. Йеф не очень обрадовался приобщению завхоза к мировой культуре, но книги дал. Еле выждав дня три-четыре, Степаныч приволок книги назад и взялся шарить, выбирая еще. Как-то так утряслось, что Йеф стал давать не более одной книжки и безо всякого радушия. Это было точным знаком, что Степаныч на верном пути. Надо было только отыскать, в каких книжках устроены денежные тайники.

В какой-то злосчастный день Степаныч ляпанул про свои догадки за этим вот самым столом, и скоро уже все работники и даже весь педагогический состав интерната стали читателями личной библиотеки Льва Ильича. Сначала читали с небывалым энтузиазмом и что ни попадя, а потом как-то вся эта блажь сошла на нет, и только самые упорные продолжали брать книжки у Йефа, а уж совсем упертые – те как-то незаметно и вправду приобщились к чтению…

– Так вот, – продолжал Григорий, – я ему и говорю все, как есть. Книгу, мол, прочитал и отнес – ничего криминального. А он не отстает: а какая книга? а про что? а об чем говорили?.. Ну совсем убормотал – голова кругом. А дальше – сплошной анекдот. Я спрашиваю у него, а какого рожна такая великая организация не может поставить несколько жучков. Не в каменном же веке живем! Жучок впендюрил – и слушай, что сказал да кому сказал… Ну, не так?.. А он тут и сказани: «Мы, – говорит, – три жучка поставили, так он их нашел и уничтожил, а больше и нет. Я, говорит, к начальству, а мне разнос за порчу драгоценного оборудования и – шиш с маслом». Велели ему работать по старинке, а жучки они, оказывается, тратят на прослушку своих жонок и любовниц. Представляете, мужики, если даже в ГБ такой бардак, то чего ожидать от других?..

– Я все уразумеу, – радостно шлепнул ладонями по столу Алексей Иванович. – Это были жучки…

Оказывается, с год назад Лев Ильич пригласил школьного электрика к себе и пожаловался на то, что во всех трех комнатах коротят розетки. Алексей Иванович развинтил их одну за другой и из каждой вытащил по одинаковому инородному телу, безграмотно подключенному к электрическим проводам. Йев безжалостно растоптал все три, не дав электрику даже рассмотреть это диво…

– Да кто ж так ставит деликатное изделие? – возмущался электрик. – Вот вам и КГБ. А мы усе «штирлиц-штирлиц», а они даже жучка не могут по уму…

Алексей Иванович слегка захмелел, но это от того лишь, что резко взяли. По опыту было известно, что следует плавно продолжать, и охмележ как рукой снимет…

* * *

– Ну только полюбуйтесь, – обвалился на застолье гневливый голос, который ни с каким другим не спутаешь…

В открытой двери, прямо против солнца – аж глазам больно – стоял директор интерната и очень недовольно оглядывал сборище своих сотрудников. Но недоволен он был не ими, а самим собой.

Только что, считай, по приказу Недомерка он отправил Льва Ильича домой, а его воспитанников завел в класс. Там капитан-физрук раздал ученикам листы бумаги и велел написать сочинение о том, что именно Лев Ильич говорил им о демонстрациях.

– О каких демонстрациях? – спросил ученик по прозвищу Чума.

– О любых, – разрешил капитан. – О тех, что на Красной площади, – намекнул он на желаемое, – когда наши танки спасали Прагу, – направил он память детей в нужную сторону. – Может, про Новочеркасск говорил… – с надеждой сказал капитан.

Федору Андреевичу срочно захотелось выпить. С тем он и заглянул в котельную, но, обнаружив веселое застолье, решил начать со взбучки.

– Никто не желает робить, – грознел голосом Федор Андреевич.

– Так шабат, – виновато развел руками Степаныч.

– Один человек пашет как ненормальный, и тот Недомерок, – сокрушался директор, укорил всех разом и ахнул в себя уважительно предложенный