– Мне на палас? – догадалась мама.
– Ну а кому же?
– Тогда пусть голодает.
– Не будет он голодать, я его сейчас посушу и отнесу Кристине. – Имя выбрала на ходу. Так звали нашу старосту, и она первая пришла мне в голову. – Ночевать у нее, может, останусь. В темноте в такую погоду домой тащиться не хочется.
– Ну как знаешь! – Мама, похоже, обиделась, но виду постаралась не подать. А я не стала развивать тему и потащила Пушистика на экзекуцию феном.
Фен его высочеству крайне не понравился. Кот орал. Причем так испуганно и по-кошачьи, что даже мама прибежала на возмущенные вопли, но, будучи женщиной не очень впечатлительной, просто убедилась в том, что я животинку не мучаю, посоветовала быть осторожней и следить, чтобы кот не изодрал шторы, и ушла.
Я же досушила рыжего, высказала ему свое «фи» по поводу поведения, которое недостойно наследника престола, и пошла одеваться.
Пушистый в это время сидел на подоконнике и обиженно таращился во двор. Дождь сменился мокрым снегом, который серебрился в отсвете фонарей, внизу сверкали лужи, и из дома выходить не было никакого желания. И совсем не хотелось ехать по такой погоде ночью в деревню.
Придется взять такси и потратить на это остатки стипендии. Хорошо некоторым рыжим, у них финансовых проблем нет. Денег, впрочем, тоже. Зачем котам деньги?
Я натянула джинсы, вытащила из шкафа зимние ботинки – массивные, на толстой подошве, зато ноги не замерзнут и не промокнут. Достала пуховик и шапку и подставила Михаэлю раскрытый рюкзак. Кот был доволен и даже не удержался, муркнув:
– Кау-к хорошо-у! Лапы-у мочить не придется!
– Тише ты! – шикнула недовольно и крикнула маме от двери: – Я ушла.
На улице оказалось даже более гадко, чем можно было подумать, глядя в окно. Порывистый ветер, от которого дрожали рекламные щиты, мокрый снег в лицо и грязища под ногами. Типичный конец октября. Уж скорее бы подморозило. Я любила лето и зиму и ненавидела межсезонье.
Вздохнув, я натянула повыше шарф, которым обмоталась по самые уши, и отправилась ловить такси. К счастью, в такую погоду все умные люди сидели по домам, поэтому машину ждать не пришлось, и до деревни мы доехали за сорок минут.
Я вылезла под единственным на улице фонарем и сразу же утонула в грязи по щиколотку.
– Вот что за гадость!
– А зна-у-ешь, как мне тут плохо было-у! – Михаэль высунулся их рюкзака и попытался воззвать к моей жалости. Но со мной этот вариант не прокатил. Себя было все равно жальче, чем всяких пушистых принцев.
Грязная жижа затекла в ботинки, и ноги моментально промокли. Я мысленно простонала и попыталась выбраться с размешанной обочины, но это было не просто. Я успела отойти на два метра, и меня накрыла кромешная темнота. Тут уж не до выбирания дороги.
Поэтому до заброшенного дома, рядом с которым в сарае находился ход, я топала, не разбирая дороги. Каждый шаг сопровождало гадкое чавканье, ноги увязали выше ботинок в грязи, и мне становилось себя все жальче и жальче. Ведь еще домой нужно будет добираться! До бабушки было полквартала, но придется объяснять, как же я поехала к подруге и приехала в деревню. Нет уж!
В сарае тоже оказалось темно. Но вдалеке я заметила поблескивающее стекло – ход. Странно. Отсюда он выглядел работающим. Возможно, силы для переноса просто не хватает?
Больше ничего разглядеть отсюда было нельзя, и Киран навстречу почему-то не выходил. Это насторожило, но я не успела проанализировать свои опасения.
– Вы бы хоть какой светильничек повесили… – начала я, но закончить уже не смогла, так как от стены отделилась тень. Перед лицом замерцал порошок, я уже такой видела. Из-за спины раздалось виноватое: «Прости-у, Лисочка-у!» – и я отключилась. Впрочем, упасть на пол мне не дали, мягко подхватили на руки.
Глава 27
От котиков одни неприятности
Михаэль, ты несносный поганец! – кричала я и целилась во встопорщенного рыжего кота милой тапочкой с розовым помпоном.
Пришла в себя я в роскошной спальне. И даже не нужно было открывать окно, чтобы понять – я не на Земле, а где-то в Андолии. Судя по золотой лепнине на потолке, кровати с балдахином и этим, чтоб их, розовым тапочкам, вполне возможно, что в королевском дворце.
А значит, я нарушила данное Испепеляющему обещание. И не важно, что сама я этого не хотела, а мерзкое кошачье величество в своей царственной манере меня подставило. О чем он думал! Уж точно не обо мне.
Сейчас рыжий кот сидел на верху трюмо, упорно цепляясь когтями за золоченую оправу зеркала, а я прицелилась, надеясь, что вторая тапка попадет в цель. То есть в наглую рыжую морду. Как же я сейчас жалела, что в школе халатно относилась к метанию мяча. А ведь могла бы научиться и сейчас бы точно попала туда, куда метила.
