плеча, решив, что это слишком даже для Яннема.
А Яннем не насмехался над ним. Он просто знал. Всегда знал, что нужно его младшему брату. И теперь отдавал ему это – в протянутых руках.
«Да подавись ты своей короной», – подумал Брайс, преклонил колени и вложил свои руки в руки короля.
– Клянусь, что моя жизнь, воля и мана пребудут на службе короны Митрила, отныне и пока кровь моя не вытечет из жил до последней капли.
– Принимаю твою клятву, клянусь в ответ защищать тебя от твоих врагов и вести тебя в бой с силами Тьмы во имя Светлых богов.
Брайс поднялся на ноги королевским маршалом. Яннем слабо улыбнулся ему. И еще несколько секунд крепко сжимал его руки, прежде чем отпустить и повернуться к членам Совета.
– Лорд Урсус, – холодно осведомился король, – вы все еще здесь?
Глава 7
– Значит, ты обманул его, – сказала Серена. – Он знает об этом?
– Разумеется, нет, – вздохнул Яннем. – Именно в этом и заключается сущность обмана.
Они лежали на гигантском ложе в королевской опочивальне, обнаженные, изможденные, только что давшие друг другу все, на что только хватило сил. Яннем не переставал дивиться тому, как огромна эта кровать – и он, и Серена лежали, вытянувшись в полный рост и расслабленно раскинув руки и ноги, и даже не касались при этом друг друга. В сущности, здесь комфортно разместились бы человек пять, и Яннем невольно задумался, не характеризует ли это его отца определенным образом. Он поморщился от этой мысли. Воспоминания об отце возвращались снова и снова, с досадным упорством и в самый неподходящий момент. Вот как сейчас. Пытаясь избавиться от этих мыслей, Яннем вытянул руку и провел ладонью по золотистой коже женщины, лежащей с ним рядом.
– Ты красивей всего, что я видел в жизни, – сказал он.
– Сомнительный комплимент. Не так уж много ты видел, – ответила Серена и рассмеялась низким, грудным смехом, от которого что-то вибрировало у Яннема глубоко в груди – не в сердце, а еще глубже, как будто в самом центре его существа.
Он встретил ее три года назад. Она не была его первой женщиной. Клайд и Рейнар, никогда не отличавшиеся целомудрием, стали таскать младшего брата по борделям с тех пор, как ему стукнуло шестнадцать. Яннем ходил с ними, но не потому, что ему нравились бордели, а потому, что он рано научился ценить редкие знаки внимания, которые оказывали ему старшие братья. Один из них однажды станет его сюзереном и, кто знает, возможно, захочет убить, чтобы обезопасить свой трон. Так порой случалось в суровой истории Митрила. Поэтому Яннем использовал почти любую возможность, чтобы заручиться хорошим отношением Клайда и Рейнара. Особенно Клайда. Единственное, в чем Яннем его не поддерживал – это в вечных издевках над Брайсом. Здесь он не поступился бы ничем, даже если бы это значило нажить в лице Клайда врага.
Но Клайд был незлопамятным и, в сущности, неплохим человеком. К младшим, в том числе Яннему, он относился со снисходительным покровительством, и если с кем и цапался всерьез, так это с Рейнаром – единственным, в ком видел соперника. Однажды в промозглую весеннюю ночь сразу по окончании Поста они отправились в город на очередную пирушку и потащили Яннема с собой. Из разговора он понял, что сегодня их ждет нечто куда более занимательное, чем простой бордель. Юные принцы решили нанести визит знаменитой куртизанке, которая вот уже год сводила с ума весь Эрдамар. В тот момент она, по слухам, состояла на содержании самого Лорда-хранителя и принимала знаки внимания от богатейших и знатнейших людей столицы. По пути Клайд с Рейнаром поспорили, кто из них первым добьется ее благосклонности, а Яннема призвали в свидетели спора. Он слушал их вполуха, заранее приготовившись скучать. Впрочем, было что-то забавное в том, как хорохорились старшие принцы перед продажными женщинами, распуская хвосты, точно петухи в курятнике. Хотя этому сомнительному развлечению Яннем предпочел бы что-нибудь другое: потренироваться в стрельбе, почитать старинные свитки, полазать с Брайсом по горам. Но то детские забавы, а он уже был мужчиной. Поэтому поехал с ними.
В тот вечер сердце его вырвали из груди, поднесли к алым устам и пронзили острыми белыми зубками. Яннем помнил, как она улыбалась, делая это – вырывая ему сердце, как смотрела ему в глаза, выпивая его душу. Он полюбил ее в тот самый миг, как впервые увидел. И любил до сих пор.
Серена. Так ее звали. Самая знаменитая куртизанка столицы.
Она не могла считаться красавицей, если начистоту. Вытянутое лицо, крупный рот с маленьким, но все же заметным шрамом под нижней губой – прощальный подарок от ревнивого поклонника, как она однажды со смехом пояснила. Недостаточно тонкие брови, если исходить из канонов придворной моды. Да и вообще, чертам ее недоставало той гармоничной правильности, которые превращают миловидную женщину в красотку. Но ее громадные, словно у феи, глаза, темные, как вода в озере Мортаг; грива роскошных медовых волос, которые не могли сдержать никакие заколки и ленты; низкий, гортанный голос и звучный смех, которым она обещала все на свете и в то же время издевалась этим смехом над глупцами, поверившими в обещание… Первое время Яннем сомневался, что она человек – наверное, в ней текла кровь эльфов или даже более древних, сгинувших ныне народов. Но потом он узнал, что ошибался: Серена была самым обычным человеком, самой обыкновенной женщиной. Ну или не самой обыкновенной, но вздрагивала и кричала на пике наслаждения точно так же, как и заурядная шлюха из трущобного борделя. И только поэтому Яннем осмеливался касаться ее, несмотря на то кто он такой и кто – она.
В тот первый вечер Серена встретила его взгляд и больше уже не отпустила. Клайд и Рейнар, со своими ужимками и бравадой, потерпели сокрушительное поражение. Серена выгнала их как мальчишек, а Яннема, окаменевшего от изумления, взяла за руку и увлекла наверх, в свою спальню. На
