следующий же день она дала отставку Лорду-хранителю. И хотя продолжала принимать и визитеров, и подарки, и серенады под балконом, но в свою постель не пускала больше никого. Яннем с радостью женился бы на ней, но, разумеется, об этом не могло быть и речи. Ни тогда, ни тем более теперь. Хотя нельзя отрицать, что была определенная прелесть в том, чтобы лежать с Сереной не в спальне ее маленького особнячка на окраине города, а на королевском ложе, в самом сердце замка Бергмар.
Какое-то время Яннем водил ладонью по ее вытянувшемуся телу, словно поглаживая кошку, и Серена совсем по-кошачьи мурлыкала, опустив ресницы и наслаждаясь лаской. Потом выгнула шею, откинув с плеча тяжелую медную гриву, и сказала:
– Если хочешь знать мое мнение, ты все сделал правильно. И угрызениями совести терзаешься совершенно напрасно.
Ладонь Яннема, поглаживающего ее подтянутый живот, остановилась. Он слегка приподнял брови и спросил нарочито весело:
– Угрызения совести? Это так заметно?
– Мне – да, – фыркнула Серена. – Я же знаю, как ты его любишь. Если бы он сейчас вошел в эту дверь и посмотрел на тебя жалобным взглядом, ты бы немедленно вскочил и с готовностью уступил ему место.
– Серена. – Яннем с упреком покачал головой. Его привязанность к Брайсу ни для кого не была секретом, и для Серены, конечно, тоже, но мало кто высмеивал эту привязанность так зло. И мало кому он подобные насмешки прощал. В сущности, только ей.
Она нагнулась и легонько куснула его пальцы, рассеянно поглаживающие ее обнаженное плечо.
– Ну ладно, погорячилась. Свою женщину ты не станешь делить даже с ним. И свой трон. Это самое важное, что у тебя есть.
– Это все, чего я хотел, – сказал Яннем и удивился, как просто прозвучало это признание, когда он наконец осмелился произнести его вслух. Так оно и есть. Эта женщина и королевский трон – вот и все, к чему он когда-либо стремился. Именно в таком порядке… или нет.
– И свой трон ты брату не отдашь, как и свою женщину. Но умаслить его все же необходимо. Поэтому ты бросил ему кость.
– Я бы не назвал должность королевского маршала костью. Тем более что Брайс о ней всегда мечтал.
– И ты подарил ему исполнение мечты, лишь бы его порадовать, – иронично сказала Серена.
Кто-нибудь, услышавший их разговор (а Яннем не сомневался, что их слушают – во всяком случае, Лорду-дознавателю станет известно содержание их беседы), мог удивиться, отчего простой куртизанке, женщине без имени, без прошлого, без заслуг, позволяется говорить в таком тоне с королем Митрила. Но Серена позволяла себе этот тон, когда Яннем был всего лишь третьим сыном короля, принцем-изгоем; и будь он подмастерьем сапожника, она бы говорила с ним точно так же. Она совершенно не делала различия между мужчинами по тому, какое положение они занимали. И если среди ее любовников никогда не случалось подмастерьев, говорила Серена с насмешливой улыбкой, то лишь потому, что среди людей подобного круга до обидного мало хороших собеседников. Однако она весьма охотно оказывала благосклонность нищим философам и поэтам. До Яннема, разумеется. Те времена прошли.
Он ценил это – то, что она считает его достойным собеседником, ценил ее откровенность и проницательность. Без этих качеств, говорила Серена, шлюхе не выжить. Именно так она себя называла: шлюхой. Яннем всякий раз негодовал и требовал, чтобы она забыла это грязное слово, но Серена только смеялась. И как же он любил ее саркастичный смех. И ту правду, которую она всегда, не таясь, ему говорила.
– Да, я подарил Брайсу исполнение мечты, – проговорил Яннем, тщательно подбирая слова. – И заодно дал понять, что его положение в качестве моего брата будет намного выше, чем было при нашем отце в качестве королевского сына. Что времена унижений для него позади. Он больше не будет никем.
– И ему вовсе не обязательно для этого становиться королем, – добавила Серена. – Да, этот посыл предельно ясен. Думаю, Брайс его уяснил. А понял ли он, что ты не просто пошел на компромисс, но использовал его собственные мечты против него?
– Я утолил его амбиции, – возразил Яннем. – В некотором смысле дал ему даже слишком много. Не зря маршалами всегда назначали недалеких людей. Подобный пост наделяет реальной властью. Этим назначением я показал Брайсу, как на самом деле ему доверяю.
– Вернее, убедил в этом и его, и весь двор. Всех, пожалуй, кроме меня.
Яннем снова вздохнул:
– И еще лорда Дальгоса. Честно говоря, не думаю, что он это одобрит.
– А ты нуждаешься в его одобрении? – в голосе Серены скользнула тень презрения, и Яннем, нахмурившись, убрал руку с ее тела.
– Я нуждаюсь в союзниках, – сказал он резче, чем собирался. – Сейчас еще больше, чем прежде. Если мы в самом деле на пороге войны и если окажется, что я ошибся, доверив командование Брайсу.
– Ты не ошибся. Посуди сам. Какой у тебя был выбор? Оставить армию лорду Урсусу, который, по твоим словам, отказывается воспринимать угрозу с запада всерьез? Но если Брайс прав и это в самом деле подготовка к нашествию орков, то сменить маршала необходимо. Если же Урсус прав и войны сейчас не будет, то ты ничего не теряешь. Ты разрядил обстановку, потешив тщеславие Брайса, и в то же время нашел надежный способ удалить его от двора, чтобы он не мог вербовать здесь новых союзников.
– Возможен и третий вариант, – вполголоса сказал Яннем. – Нашествия орков не будет, а я забрал армию из рук слабохарактерного старика и отдал всю военную силу моему брату. Который может завтра привести эту армию в столицу и свергнуть меня.
– Что ж, – очаровательно улыбнулась Серена. – В таком случае давай надеяться, что война с орками все же начнется. Выпьем за это. Я обожаю войну!
