открытом поле, то полегло бы не меньше пяти сотен солдат, а он сейчас так убивался о пяти десятках. Он был триумфатором в их глазах. Победителем. Брайс не понял, что они делают, когда вдруг оказался наверху, у всех над головами – десятки рук подхватили его и понесли по лагерю, и он слышал, как они выкрикивают его имя.
И сам не заметил, когда начал кричать с ними в унисон.
Неделю спустя митрильское войско во главе с маршалом Брайсом вернулось в столицу. Знаменосец нес на пике голову орочьего полководца, которого вода прибила к берегу наутро после битвы. Воины сочли, что это великий знак, и так же считали митрильцы, видевшие, как армия Брайса победоносно шествует через долину. Везде, где проходил Брайс, его приветствовали радостными криками. Матери выносили детей и высоко поднимали их над толпой, чтобы дать им посмотреть на митрильского принца. Мужчины пытались дотронуться до его одежды, девушки бросали ему под ноги листья омелы. У Брайса постоянно горели щеки. Лорд Иссилдор, сильно потрепанный в схватке, но уже начавший оправляться, многозначительно ухмылялся в бороду.
Они вернулись в Эрдамар и проехали по городу под всеобщее ликование. У самых ворот королевского замка Брайс забрал у знаменосца пику с головой орка, чтобы самолично отнести ее своему брату, королю Яннему.
А как только переступил порог, ему сообщили, что неделю назад на короля было совершено покушение и он при смерти.
Глава 9
– При смерти? Обязательно было так говорить? – спросил Яннем, не пытаясь скрыть раздражения.
Лорд Дальгос, почтительно стоящий в трех шагах от изножья монаршего ложа, насмешливо улыбнулся.
– Ваше величество суеверны? Не знал об этом, – сказал он тоном неискреннего сожаления, и Яннем сердито бросил:
– Все вы знали. Вы вообще знаете слишком много обо мне и слишком мало о том, что вокруг меня творится. Однажды я могу решить, что это не лучшая черта для начальника шпионской службы.
Он лишил себя возможности проследить за выражением, мелькнувшим на лице Дальгоса после этой угрозы, потому что именно в этот момент попытался приподняться на подушках. Движение вызвало резкую боль под ребрами – там, куда вошло лезвие кинжала, – и Яннем сморщился от боли, но все же переборол ее и с усилием сел в постели. Ему вообще осточертело здесь валяться, прошла уже целая неделя. Но придворные лекари категорически запрещали ему вставать до тех пор, пока рана полностью не затянется. И, конечно, не могло быть и речи о том, чтобы какая-либо женщина составила ему компанию, пока он вынужден оставаться в постели. Это выводило Яннема из себя.
– Простите, сир, – проговорил Дальгос, когда Яннем отдышался и снова вскинул на него хмурый взгляд из-под взъерошенных волос. – Согласен, не следовало допускать подобную неприятность. Но коль скоро эта неприятность произошла, мы должны извлечь из нее как можно больше выгоды. Ваш брат вот-вот вернется в столицу с триумфальной победой. Он разбил орков и шествует по стране как герой. Узнав, что вы тяжело больны, он наверняка потеряет голову от радости и неизбежно допустит ошибку…
– Потеряет голову от радости, что меня едва не зарезали? Вы соображаете, что говорите, Дальгос? Вы в глаза мне заявляете, что брат будет радоваться моей смерти и в вас ничего не дрогнет?!
Дальгос промолчал. Яннем отпихнул от себя одну из подушек – их тут чересчур много, он чувствовал себя стариком, валяясь на этих проклятых перинах. Пауза дала ему возможность собраться с мыслями.
– Или вы полагаете, – проговорил он, – что Брайс сам в этом замешан? В покушении на меня?
На самом деле Яннему уже приходила эта мысль. Пока он лежал на полу дворцового коридора в луже крови, почти потеряв сознание, но все же слыша отчаянный крик подбежавшей к нему Серены, перед его побагровевшим взглядом снова и снова всплывало лицо Брайса. Недоверчивое, а потом сияющее, когда он понял, что Яннем назначил его королевским маршалом. Радостное и преданное, когда он приносил оммаж. «Это не мог быть ты, – мысленно сказал ему Яннем, и в этом воззвании было больше мольбы, чем упрека. – Пожалуйста, Брайс, скажи, что это не ты».
Но кто же тогда? Об этом Яннему пришлось подумать позже, когда его нашли, и подняли, и отнесли в спальню, и заштопали, и окутали коконом лечебных заклятий, от которого у него разболелось все тело. Кто тогда, если не Брайс?
– Вы нашли того, кто это сделал? – спросил Яннем, так и не получив ответа на свой предыдущий вопрос.
Лорд Дальгос кивнул:
– О да, ваше величество, разумеется. Лорд Фрамер был так потрясен и разъярен этим нападением – ведь в этом по большей части его вина, – что принял все меры, и убийцу схватили сразу. Им оказался идш, служащий в замке.
– Идш? – Яннем сощурился. – Идши – нечистая кровь. Почти как эльфы и гномы. Отец никогда бы не допустил, чтобы кто-то из этого племени оказался среди прислуги.
– Он служил золотарем, ваша милость. В его обязанности вменялось собирать и вывозить из замка нечистоты.
– А, – скривился Яннем. – Ну разве что… Да, на такую работу и впрямь могли взять идша. И что, его уже пытали?
– Да, сир, я лично присутствовал на допросе. Убийца оказался не слишком крепок духом и телом, язык у него развязался споро. Он сказал, что устал жить в нищете, и за большое вознаграждение для членов его семьи согласился на эту самоубийственную попытку, зная, что его наверняка схватят и казнят. Однако имени заказчика он не знал.
