едва успел потереть руку, словно побывавшую в железных тисках, но человек в плаще уже схватил его за горло. Писатель с ужасом понял, что и дюжине быков было бы не по силам освободить его от мощной лапы в перчатке, и поэтому даже не пытался вырваться. Он просто глянул в лицо, полускрытое полями шляпы. Оно подсвечивалось голубоватым, как в сновидении, сиянием, исходившим от странной трости, и эти бледные черты показались Уэллсу прекрасными и грозными, как у бога. Но тут губы незнакомца слегка задрожали, и послышался голос – далекий, металлический, точно доносившийся из длинной трубы:
– Я Исполнитель 2087V, и я пришел, чтобы убить тебя. Мне жаль тебя, но не в моей воле изменить твою судьбу. Если ты желаешь знать, почему должен умереть, ответ ты найдешь в глубине моих глаз. – Уже мало что соображающий Уэллс послушно уставился в его глаза. – Загляни в них! И продолжай смотреть, даже если тебе будет страшно. Не отводи взгляда! Продолжай смотреть, пока не наступит последний миг твоей жизни в этом мире.
Уэллс подчинился и, пока вокруг переулка бушевал хаос, утонул в зрачках палача, где все ярче сияли восьмиконечные звезды. Внезапно их слепящий свет взорвался, пронесся сквозь Джорджа и заполнил собой все, распавшись на тысячи галактик. Несчастный увидел смерть каждой из этих звезд, а еще он увидел, как кромешный мрак накрыл мир, а еще он увидел умирающую цивилизацию, льнущую в поисках спасения к остывшим углям черной дыры. А еще он увидел лик Хаоса и только тогда понял, почему его смерть справедлива и необходима, и обнаружил, что Исполнитель испытывает чувство вины, и попытался сказать, что прощает его, хотя уже не мог произнести ни слова, но знал: убийца его услышал. Это был миг полного единения – они принадлежали друг другу, и оба впали в экстаз Высшего знания. Несмотря на остроту последней для него мысли, писатель не закрыл глаз и продолжал смотреть в глаза Исполнителю – до своего последнего вздоха в этом мире.
В миг смерти двойника Уэллс Наблюдатель открыл глаза и стал жадно глотать ртом воздух. Сердце колотилось у него в груди так, что, казалось, вот-вот выскочит наружу. По спине катил холодный пот. Рядом стояла на коленях встревоженная Джейн.
– Они своего добились, дорогая. – Его голос был похож на тонкую дрожащую ниточку. – Они здесь, они уже здесь…
– Кто?
Уэллс резко откинулся на спинку кресла:
– Двойник, с которым я вошел в контакт… он встретил кого-то из нашего мира.
– А разве здесь есть еще кто-нибудь из нашего мира?
– Понимаешь, на самом деле это не кто-то, а что-то… То есть не человеческое существо, но и не робот. И… он убил моего двойника.
– Господи, Берти! Но почему?
– Потому что это его работа. Потому что для этого его и создали ученые на Другой стороне – чтобы он уничтожил всех инфицированных до последнего. И таких, как он, сотни – во всех параллельных мирах. Они называют себя Исполнителями, и задача их – находить молекулярные следы хронотемиков, преследовать таких и убивать.
Джейн закрыла рот руками, стараясь сдержать крик. Уэллс ждал, пока она осознает услышанное.
– Хронотемиков они классифицируют по тяжести заболевания, – продолжил он, – и называют разрушителями… Разрушителями первой степени, второй… Разрушителями, понимаешь, Джейн? Понимаешь, что это значит? Хронотемики разрушают вселенную!
Джейн кивнула, она все больше бледнела. Ее муж провел дрожащей рукой по лицу, пытаясь привести в порядок калейдоскоп картинок, полученных от Исполнителя через своего умирающего двойника. Но нелегко было выразить словами мысли существа, которое не принадлежит к роду человеческому. С чего начать рассказ об этом безумии? Начни с начала, велел он себе, вспоминая урок, полученный давным-давно от старого друга Доджсона, потом продолжай, пока не дойдешь до конца – и там останавливайся. Он так и сделал: начал с самого начала…
После загадочного исчезновения супругов Уэллс ученые их поколения, а затем и следующих продолжали исследования. К несчастью, прошло много веков, прежде чем они достигли существенных результатов. Пожалуй, слишком много веков. Как и подозревали Уэллсы, время в их родном мире текло быстрее, чем в нынешнем, так что на Другой стороне звезды начали гаснуть, а это возвещало наступление Темной эры. В том далеком будущем, в котором сейчас находился их родной мир, хаос был неизбежен. Поэтому, когда ученые открыли стабильную магическую дыру, стало понятно, что вся надежда только на нее. На создание этой дыры люди истратили последние, уже совсем скудные, энергетические ресурсы. Поэтому они с таким облегчением и с таким ликованием обнаружили, что туннель ведет прямиком в юный мир, находящийся в самом расцвете звездной эры и образованный бесконечным количеством миров, большинство из которых готовы принять бездомную цивилизацию. Это была мультивселенная, театр с бесконечным количеством сцен. Однако, когда ученые стали проводить исследования, чтобы затем организовать Великий исход, они с ужасом обнаружили, что эта мультивселенная тяжело больна.
– Эпидемия хронотемии… – едва слышно проговорила Джейн.
Уэллс мрачно кивнул:
– Да, дорогая. Эпидемия хронотемии… Но ученые решили не сдаваться. Они спешно занялись странной болезнью, чтобы определить ее причины, и нашли нечто худшее – ее последствия. Ты права, дорогая. Как всегда права. Эта болезнь разрушит мультивселенную. Молекулярные следы, которые хронотемики оставляют после каждого прыжка, образуют шрамы в гиперпространстве, лишают его эластичности, и поэтому параллельные миры, составляющие мультивселенную, становятся все ближе и ближе друг к другу. Если сближение будет продолжаться, они скоро столкнутся, и произойдет апокалипсическая катастрофа – цепная реакция взрывов… Сцены театра рухнут одна на другую и сгорят в огромном шаре космического огня – театр
