Прошедшая вечность

«Бедные Новые Маги. Так и не сделаться им Истинными… А как же справедливость?»

Утрата этой возможности прискорбна. Однако мы руководствуемся не эмоциями, а приоритетами. Несмотря на общую благотворность справедливости, бывают моменты, когда она должна быть принесена в жертву необходимому.

«Что ж… – делано вздохнул Ракот. – Ваша взяла. Мне ничего не остаётся, как попытаться уснуть. Разбудите, когда… когда придёт время».

Благоразумное решение. Быть Отцом Тьмы и Прародителем Мрака далеко не так легко, как кажется. Тебе потребуются все силы, Ракот Восставший.

* * *

…Широкий вход в логово Новых Магов охраняла многочисленная стража – магические конструкты, анимированные создания из бронзы, камня и стали. Когда померкло сверкание и блики, адата Гелерра увидела сплошную стену блестящих панцирей, выкованных неведомыми мастерами когтей, железных пастей, наполненных острыми зубами. В чревах этих созданий бились магические сердца, блестели хрустальные шары глаз; однако с Кором Двейном, Соллей и Скьёльдом шутки оказались плохи.

Маги не стали посылать вперёд своих аколитов, чего ожидала адата. Нет, они шагнули сами, дружно, плечо к плечу.

– Разомнёмся, брат? Ты, сестрица? – усмехнулся Кор Двейн. Сплёл пальцы рук, похрустел суставами. – Да, засиделся я, засиделся… пора и разогнать кровь, а то совсем застоится!

Скьёльд захохотал, скидывая с плеча здоровенную секиру с алыми рунами гномов на лезвии. Её Гелерра раньше у него не видела.

– Ох, разомнёмся! – гаркнул он, широко размахиваясь секирой, так что застонал рассекаемый острым лезвием воздух. – А ну-ка, сестра, давай, кто метче!..

И с его секиры сорвался огненный клубок. Он летел, стремительно увеличиваясь, оставляя за собой целых хвост шипящих, трещащих искр.

Конструкты сдвинулись плотнее. Они походили на мощных грифонов с благородной осанкой, в сверкающей броне. Летящий клуб пламени их ничуть не испугал, да они, конечно, и не могли испытывать страха.

Их сияющие крылья развернулись, сплетаясь маховыми перьями, словно те обратились в пальцы. Гелерра ощущала колебания старой и могучей магии, некогда запечатлённой в этих созданиях.

Огненное ядро Скьёльда с размаху ударило в отполированную бронзу, по извивам и желобкам брони потекли струи пламени. Огонь стремительно разгорался, и адата увидела, что металл тоже вспыхнул, словно старые просмолённые доски.

– Ну, братик, оставь хоть что-то и на мою долю, – промурлыкала Соллей. Её дивные волосы вдруг взметнулись, словно подхваченные сильнейшим порывом ветра, однако там, где надлежало находиться телу, Гелерра увидела одну лишь пустоту.

Жутковатую пустоту, увенчанную идеально красивой женской головкой; внизу же пустота заканчивалась розовеющими босыми ступнями.

Грифоны выдержали первый удар. Несколько металлических стражей горело, замерев на месте, зато остальные ринулись прямо на троицу магов – иные бегом, иные взмыв вверх, выставляя бронзовые когти.

Бронзовые – потому что именно этот сплав является лучшим односторонним проводником магии, пропускает свои заклятия и препятствует вражеским.

Сейчас когти конструктов вспыхнули слепяще-белым пламенем. Грифоны рухнули с небес, полосуя крыльями, и каждый их удар был ударом магии.

Соллей встретила атаку мгновенно воздвигаемыми хрустальными стенами, сотканными из множества рун и, похоже, вообще не содержащими ничего материального. Стены эти возникали перед самым носом грифонов, принимали на себя размашистые удары, и когти с крыльями стали ломаться.

Кор Двейн в эти первые мгновения оставался словно в тени; потирал руки, разминал пальцы, с полнейшим хладнокровием взирая на бронзовых стражей, безуспешно пытавшихся прорваться сквозь возводимые Соллей завесы.

А потом шагнул вперёд, и Гелерру в тот же миг буквально сбросил наземь вспыхнувший вокруг их отряда снежный ураган.

Это был именно снежный ураган, и он именно вспыхнул.

Воющий ветер нёс плотные снежные заряды, пронзал леденящим холодом. Снег, жёсткий и колючий, облеплял грифонов со всех сторон, нарастал на спинах, цеплялся за изломы крыльев и мгновенно вспыхивал.

Горящие снежинки подхватывало ураганом, и они мчались в крутящемся вихре, заставляя вспыхивать своих бесчисленных товарок. Холод сливался с жаром и чадом, потому что этот колдовской «снег» пылал жирным, дымным пламенем.

Грифоны заметались – у них горели внутренности, лопались кристаллические глаза, и металлические чудовища с грохотом рушились наземь. Иные взрывались с оглушительным грохотом, однако Соллей мастерски отражала щитами снопы острых стальных осколков. Скьёльд, хохоча, размахивал своей секирой, с лезвия срывались теперь вместо огненных ядер пучки слепящих молний; всякий раз, когда такой пучок охватывал очередного стража, тот рушился наземь грудой горящего металла.

Ни Гелерре, ни другим аколитам даже не пришлось вступать в бой.

…Оставив позади обломки охваченных чадным пламенем искорёженных стражей, они все остановились перед широко раскрытым зевом мраморной