— Как же вы проводите вашу приличную жизнь? — вяло улыбаюсь я. — Все балы небось да маскарады…
— Не до развлечений нам, слугам закона. Я, как первым помощником госпожи Раджины стал, все законоведческие книги читаю, философские тоже.
— Да вы просто молодец. Интеллектуал. Холодно, однако. Госпожа королевский следователь не замерзнет?
— Она в особой карете передвигаться изволит, с дровяным отоплением. Они впереди нас скачут.
— Много мы уже проехали?
— Достаточно, чтоб не ждать никакой помощи вдогонку от Кастелло ди ла Перла.
— Я не жду. Коль собственный… домоправитель показал на меня как на ведьму…
Верно, они там без меня устроили бал и дележ власти. Бедная Оливия, она даже не может постоять за себя, а ведь следующие по родословной ветви баронеты Травиоли, они ради власти и денег на все пойдут! Святая Мензурка, как все обернулось!
Мы въехали в огромную рощу. Каждое дерево здесь было как стена, и я вспомнила Бабульку, бросившую меня, исчезнувшую, пока мне связывали руки. Может быть, это такая политика Сопротивления, которым она руководит? Может быть, сейчас из-за могучих ветвей выскочат арбалетчики и раскрошат в мелкую пыль моих врагов?
— Как называются эти деревья? — спросила я.
— Дуб и самшит.
— «Посади в роще дуб и самшит, кто хочет жить, не будет убит», — проговорила я.
— Что это вы такое говорите? — напрягся Патриццио.
— Слова из детской считалки. Другие не помню, а эти вспомнила.
— Прямо уж! Наверняка тайный пароль! Только освободители ваши все позамерзли уже.
— Скоро и я замерзну, и вам нечего будет предоставить Святой Юстиции. Так что киньте, законолюбия ради, хоть ватное одеяло.
Мессер Патриццио не слишком любезно передал мне хлипковатое ватное одеяло. Я постаралась в него плотно закутаться.
— По какой дороге мы едем? — я снова начала пытать вопросами своего спутника.
— По казенной. Неужели вы считаете, что вас везут в столицу? Мы едем в Кастелло ди Долороза, Замок страданий, главную государственную тюрьму Старой Литании.
— Ух ты, — оптимистично шмыгнула носом я. — Респектабельно как звучит. Мелочь, а приятно.
Когда в наступающем рассвете нового дня я увидела Кастелло ди Долороза, я поняла, что мелочью тут и не пахнет.
Он занимал целый остров, меж ним и сушей были десятки миль воды, серой, холодной, свинцовой воды. Громадные стены из тесаных камней, высокие башни, никаких окон или лестниц — нечего было и думать сбежать из этого рукотворного ужаса. И найдись смельчак, что сбежит из тюрьмы, — его прикончат не стражи, его прикончит холод похлеще любой виселицы.
На берегу мы — стража, Патриццио и я — пересели в крытый баркас. Госпожа Раджина, видимо, отправилась с донесением к королю.
К холоду воздуха прибавился и холод от воды. Я, в своем праздничном платье с жестким корсажем, дрожала так, что зуб на зуб не попадал. Да, веселенько закончился для меня день рождения…
— Какое сегодня число? — спросила я Патриццио.
— Восьмое февруария.
— Как? Но ведь меня схватили пятого вечером, значит, мы столько времени уже в пути?!
— Совершенно верно, прелестная синьора. Вы почти проспали весь путь — этому способствует легкое снотворное, содержащееся в яде госпожи Раджины.
Все это время я ничего не ела и сейчас некстати ощутила жуткий голод.
— Кормить, конечно, вы меня не будете, — сказала я.
— Была забота, — и подлец Патриццио засмеялся. — Вот оформят вас как заключенную и будут паек выдавать согласно внутреннему расписанию. А до тех пор потерпите.
— Воды тоже нельзя?
— Обойдетесь. Вам теперь придется учиться обходиться малым, герцогиня. Совсем малым. Кушать вполкуска, пить вполглотка, спать вполглаза. Кастелло ди Долороза приучит вас к смирению. Вы полностью осознаете все свои ошибки, глубоко, искренне раскаетесь в них и с радостью взойдете на костер.
— Да уж, приятная перспективка вырисовывается…
Лодка причалила к берегу. Тут меня ждали еще два закованных в латы охранника. Ветер насвистывал что-то висельное, и я в своем платье промерзла до точки абсолютного нуля. Сейчас развалюсь кусками льда…
Но не вышло. Охранники взяли меня под локти и почти поволокли в темный каменный коридор. Я оглянулась — там еще было небо, вода, какие-то
