птицы, как символы надежды, а впереди — только тьма, камень и боль.
В глубине души я понимала, что захоти я, — и вся эта махина разлетится у меня по кирпичику и я смогу победоносно возвратиться в свой замок. Только вот не мой он теперь. И самое дорогое в нем для меня — Оливия и Сюзанна. И чтобы они не пострадали от моих выкрутасов, я должна играть свою роль. Быть обычным человеком без подозрительных способностей.
Освободив тяжелым ножом мои руки от паутины королевского следователя, меня ввели в круглый каменный зал с несколькими каменными же дверями. В центре зала стояло что-то вроде священного Градусника и светилось зеленоватым светом.
— О’кей, Система, прибыла новая заключенная.
— Отправьте на первичное рассмотрение Тройки.
— О’кей, Система, будет исполнено.
Светящийся «градусник», по-видимому, был распределительной системой заключенных. Охранники подвели меня к дверям из полированного обсидиана. Один из охранников приложил ладонь к светящемуся силуэту ладони на стене, и двери бесшумно разъехались. Мы вошли в небольшую комнату, двери затворились, и комната поехала вниз — это было видно в небольшое окошечко в стене. Мелькали полосы огней. Наконец движение прекратилось, двери разъехались, охранники стиснули мои предплечья железной хваткой, и мне оставалось только покорно идти за ними.
Это снова был коридор, облицованный черным мрамором. Каждые несколько метров стояла чаша с оригинальным светильником: тонкие, изящные палочки держат светящийся белый шар. Потом я поняла, что это не палочки. Это бронзовые изваяния лап жуков, богомолов, пауков, пчел… От этого меня почему-то затошнило, и я постаралась дышать как можно глубже, чтобы не опозориться в свой первый день пребывания в стане врага.
Двери, к которым меня привели, были выполнены в виде хитиновых надкрылий жука-носорога, изваяние его же головы нависало сверху.
— О’кей, Система, заключенная на первичное рассмотрение Тройки прибыла.
— Входите, — голос был словно из жести.
Крылья раздвинулись и сошлись снова, пропустив меня одну. Здесь меня так не боятся?
Присмотревшись, я поняла, что у моих пленителей нет никакого основания для опасений. Я стояла перед длинным столом из чистого золота, а сидели за ним гигантский таракан, огромная гусеница и муха таких размеров, что один взгляд в ее фасетчатые глаза лишал воли, силы и мужества. Я поняла, что это и есть Тройка. Кстати, все они были задрапированы белым атласом с золотой вышивкой, а на своих головах имели золотые же короны в виде цветочных венков. Да, еще перед Мухой стоял странный пузатый чайник, из которого она наливала себе в чашку душистую жидкость, Гусеница беспрестанно курила кальян, а Таракан все время разглаживал лапками свои длиннющие усы. И как бы эти монстры ни были страшны, все вышеописанное придавало им смехотворность. Словно их вытащили из каких-то сказок и сделали чудовищами против их воли.
— Пффу, — выпустила струйку дыма Гусеница. — Назови себя, человеческое существо.
— Меня зовут Люция Монтессори…
— Пффу, — перебила меня Гусеница, выпустив мощную зловонную струю прямо мне в лицо. Что она курит? Какашки ядовитого геккона? — Люция? А ты точно уверена, что тебя зовут Люция? Может быть, тебя зовут Алиса? Или когда-нибудь звали Алиса?
— Нет… сударь. Меня никогда не звали Алисой, и в этом я твердо уверена.
— Когда ображ-ж-жаешься к одному из нас-с-с-с, — прожужжала Муха. — С-с-следует с-с-соблюдать нормы этикета. Наз-з-зывай нас-с-с Ум, Чес-с- сть и С-с-справедливость.
— Да, да, да, — принялся ловить свои усы Таракан. — Я Ум. Это Честь, а это Справедливость.
— Ты опять все перепутал! — возмутилась Муха. — Сколько можно нюхать дуст! Запомни: ты — Честь.
— Ой, хорошо, хорошо, только не жужжи, от тебя голова взрывается.
— Это потому, что я Справедливость, — потерла лапки Муха. — А вот она — Ум.
— Вот и разобрались. Продолжим допрос обвиняемой. Кстати, кто-нибудь протокол ведет?
— Уже ведем ее на кол? Подождите, надо быть гуманнее… Она же человек все-таки.
— Я говорю про протокол допроса! — нервно затряс усами Таракан. — Ты, жужжалка, должна была его вести. А ты постоянно чай дуешь из самовара и плюшки прячешь от меня!
— Так, плюшки — это закрытая информация! И без намеков на мой самовар! Куплен на честно заработанные средства и в налоговую декларацию внесен. Все, хватит. Я веду протокол. Пишу. Восьмое февруария. Доставлена заключенная по имени Люция Монтессори…
— Точно не Алиса?
— Заткнись со своей Алисой! Какое вы носите звание, Люция?
— Я герцогиня Монтессори, хозяйка Кастелло ди ла Перла.
— Ага. Замужем?
— Вдова.
— Ага, ага. Муженька отравили, поэтому вас к нам доставили.
