И домой, сияя, поспешила. Думала она, что ее любый Ждет ее и помнит обещанье. Вот она в деревню воротилась… Только больше нет родной деревни, На месте ее колосится поле, А стояла где изба родная, Лишь шалашик лепится убогий. Подошла к шалашику девица, Ей навстречу вышел ветхий старец, Поглядел ей в очи и заплакал. «Кто ты?» — в страхе молвила девица, А потом в лицо его вгляделась И великим криком закричала: То был ее милый младший братец, Ждал ее он вовсе не три года, Девяносто лет прошло за время, Что она у ведьмы прослужила. Все уже давно поумирали, Но молил он Небо, чтоб дождаться, И дождался он сестры любимой. В горе же обрел он слух и голос И изрек сестре: «Моя родная! Ты ушла любви своей за-ради, Но тебя он вовсе не достоин! Получил он славу и богатство И обрел бессмертье с красотою. Видишь замок с крепостной стеною? То его покои, где вседневно Тысячи гостей его возносят. Стихословия его прекрасны, Сердце ж его черно и жестоко. Это он сгубил деревню нашу, Чтоб посеять здесь ржаное поле, Чтобы этим полем любоваться, Когда осеняет вдохновенье. Мне же он остаться здесь позволил, Чтоб его служил я вдохновенью. О тебе ни разу он не вспомнил. Ты зазря свой подвиг совершила». Горько зарыдала та девица, Но потом скрепилась и сказала: «Дал он клятву мне, и я напомню, Что пришло той клятвы исполненье. Отведи меня в его жилище». Слуги на порог их не пускали — Шло в то время пиршество большое. Но потом решили их для смеха В зал впустить, где бражничали гости.
