Как они увидели двух нищих, То еще сильней захохотали. А поэт надменно им промолвил: «Кто такие вы и что вам надо?» «Ты не узнаешь меня, любимый? — Молвила несчастная девица. — Время для тебя не изменилось, Ты все так же молод и прекрасен, Но всем этим ты лишь мне обязан. Я служила окаянной ведьме, Красоту и силу потеряла, Чтобы ты обрел желанну славу, Почести, богатство и бессмертье. Так теперь исполни свою клятву. Клялся ты, что ежели девица Станет для тебя истоком славы, Сделаешь ее женою любой. Так женись на мне, сыграем свадьбу, А потом пиши о сем балладу, Как ты честь свою не опорочил». — «Старая и лживая ты шлюха! — Закричал поэт, плюясь от гнева. — В голове твоей, наверно, черви, Коль несешь ты этакие бредни. Никогда я в жизни так не клялся, Сам всего трудом своим добился! Быть же мне любимою женою Ни одна на свете недостойна! Прочь подите, палкою их, слуги!» Помолчала бедная, спросила: «Может быть, ты хочешь передумать И твое не очерствело сердце?» — «Передумал. Пусть сейчас вас схватят, А потом собаками затравят». — «В третий раз тебя я вопрошаю…» — «В третий раз — пусть вас сожгут в овине». Глубоко вздохнув, она сказала: «Недостоин ты моей любови, Жертва моя совершилась впусте. Но не впусте ведьме я служила. Мне она дала одно заклятье: Ты и все сидящие — сидите В этом замке сто веков, не меньше. С места не сойти вам, в головах же Пусть у вас кишат слепые черви, Пусть утробу черви вам изгложут, И опять вся пытка повторится. А тебе — отдельное заклятье: Приходить к тебе поэмы будут
