«Дакота» благополучно приземлилась.
– Иди, помоги выйти пассажиру, – распорядился пилот, как только самолёт остановился. – Отдельной стюардессы у нас нет, если ты до сих пор этого не заметила.
Все трое вышли из самолёта. К ним тут же подкатил джип, за рулём которого сидел молодой парень в военной форме без опознавательных знаков.
– Здравствуйте, мистер Смит, – поздоровался шофёр с прибывшим пассажиром, остальным только небрежно кивнул. – Садитесь, отвезу!
– Где мы? – поинтересовалась Линда.
– Это тренировочная база тех самых диверсионных групп, о которых мы с вами говорили, – пояснил Смит и добавил для пилота: – Утром, в восемь часов по Гринвичу, отвезёте меня в Лондон, и оттуда возвращайтесь в свою академию.
– Полковник, так я могу…
– Конечно, – утвердительно кивнул полковник. – Только чтобы завтра в восемь самолёт был готов к вылету. У меня сейчас нет ни другого первого пилота, ни другого самолёта.
– Не сомневайтесь, полковник! К восьми будем готовы, и я, и самолёт! – инструктор побежал к стоящему неподалёку ангару.
– Полковник, а куда он помчался? – поинтересовалась Линда. Она решила называть этого человека полковником, по примеру пилота, потому что с его фамилией у неё возникла путаница.
– В этом ангаре стоят мотоциклы. А в деревне, расположенной неподалёку, живёт его невеста, если можно так её назвать. В общем, он при первой возможности ночует у этой женщины.
– Я из окна кабины видела, что тут территория огорожена и на въездах стоит охрана. Не думаю, что эта охрана пропустит кого попало.
– Вы очень наблюдательны, мисс Линда. Конечно, охрана пропускает только своих. Но дело в том, что он – свой. Раньше был пилотом у нас. Когда мы организовали академию, его направили работать туда. Но право входа и выхода на базу за ним сохранилось. В общем, не переживайте за него. Скажите лучше, как вы намерены провести время до вечера. Шататься по базе без присмотра я вам, разумеется, позволить не могу. Выбор у вас такой. Можете сопровождать меня, куда бы я ни направился, а можете пойти в комнату для гостей, и вас там запрут до утра. В той комнате есть всё необходимое, включая еду и туалет. Сразу хочу вас предупредить – замок изнутри открыть невозможно. Мне известно ваше умение обращаться с замками, но этот даже вам не поддастся. Можете и не пытаться.
– Тогда, полковник, я бы хотела сопровождать вас.
– Чудесно. Я и сам предпочитаю, чтобы возле меня был живой человек, с которым можно парой слов перекинуться. С непосредственными подчинёнными же толком не поговоришь. Они почему-то всегда и во всём со мной заранее согласны. Значит, сейчас мы направимся в комнату для допросов. Джонсы схватили какого-то парня, который следил за домом одного из них.
– Простите, полковник, кто схватил?
– Мисс Линда, что ж я так всё позабыл? Вы же не ознакомлены со структурой нашей конторы! Я сейчас быстро исправлю это упущение. Значит, тут вот какую штуку я придумал. Да, да, именно я лично придумал! Каждый в конторе во время исполнения должностных обязанностей пользуется фамилией, которая соответствует его должности. Причём не той должности, которую он занимает постоянно, а той, обязанности которой исполняет в данный момент.
– Простите, но я ничего не поняла, – Линда вспомнила, что Баньши говорила о чём-то подобном, но эти воспоминания решила оставить при себе.
– Сейчас я приведу пример, и вы сразу всё поймёте. Вы же очень сообразительная девушка. Так вот, все наши боевики – Джонсы. Все агенты- оперативники – Пумпердайки. Руководители среднего эшелона – Брауны. Высшее руководство – Смиты. Поэтому я то Смит, то Браун, то Пумпердайк. Вот только Джонсом мне, увы, уже не бывать. Стар я стал для этого, к сожалению.
– Вовсе вы не старый, мистер Смит! – Линде его стало жалко. Полковник при желании легко мог вызвать у неискушённого собеседника жалость, как, впрочем, и любую другую эмоцию.
– И не нужно меня утешать. Я уже большой и сам справляюсь со своими проблемами, включая надвигающуюся старость. Ну вот, мисс Линда. Теперь вам должно быть понятно, почему у нас так много Пумпердайков, и почему один и тот же человек иногда использует разные фамилии.
– А зачем это нужно?
– Может, и незачем. Может, это просто стариковская игрушка. Но мне казалось, что это даёт нашим людям некоторую анонимность. Специфика нашей работы такова, что мы постоянно наживаем себе массу врагов. А так Джонс затеряется среди других Джонсов, Браун – среди других Браунов. Только Смиту тяжело затеряться, в конторе всего три Смита. Но высшее руководство редко наживает себе личных врагов. По крайней мере, таких, которых можно ввести в заблуждение липовой фамилией.
– А разве ваши люди на задании не используют фальшивые фамилии?
– Используют, конечно, как же без этого? Но это вводит в заблуждение только врагов. Тех, которые там. А очень много агентов проваливаются уже здесь. Удивлены? Напрасно. Каждая разведка стремится заиметь своего человека в разведке противника. Такой агент называется «крот». Так вот, из-за
