заглохла, — я с помощью гусеницы взметнулся на правый борт бронетранспортёра и стал длинными очередями поливать копошившуюся серо-бурую от крови массу. Сидя на борту и перезаряжаясь, я громко крикнул:
— Потери есть?!
— Обошлось! — послышалось от Юры.
— Бойцы, ко мне! Немцев раздеть, оружие и боеприпасы собрать. Обувь, кому требуется, снять. Все, кто умеет водить машины и управлять мотоциклом, ко мне.
В этот раз, когда я снял шлем, чтобы вытереть мокрое от пота лицо, меня наконец узнали, но ажиотаж я погасил в зародыше, хотя и подтвердил, что я — это я. Так что дальше парни работали в охотку и с огоньком, подтвердив моё мнение, что абы кому они подчиняться не будут. Кузов бронетранспортёра очистили и даже протёрли пучками травы. Пленные частично переоделись и переобулись. И вооружены теперь все. Насчёт вождения ко мне подошли четверо. Три могли водить машины, из них двое были танкистами, механиками-водителями, и один умел управлять мотоциклом. Это тот военврач. Его на мотоцикл я и посадил. Мой снова подняли в кузов зубного грузовика. Все разместились — большая часть теснились в бронетранспортёре, кто-то сел на мотоцикл, кто-то со мной в кабину грузовика, и таким макаром, не выезжая на трассу и объезжая редкие здесь населённые пункты, по просёлочным дорогам мы доехали до леса. Того самого, за которым Дон и наша стоянка.
Нас тут уже ждали. Проводник вскочил на подножку моей кабины и через открытое окно подсказывал, куда ехать, остальные двигались за мной. Оказалось, моряки срыли лопатами склон, а то он был крут, и теперь получился вполне приличий съезд на глинистый берег. По аппарели мы стали въезжать на борт баржи.
Заглушив двигатель грузовика и перекрикивая рёв мотора бронетранспортёра, который водитель, следуя указаниям одного из матросов, медленно заводил на место стоянки, я велел Лазареву разоружить всех новичков и с Фадеевым подробно опросить их. Я проводил только поверхностный опрос, по данным и военным специальностям. А тут столько новичков… Потом будем распределять их по боевым постам и по кораблям. Список, написанный мной со слов новичков, лейтенанту я уже передал. Ну и Зимину велел позвать. Пусть зубной грузовик принимает, теперь это тоже её имущество, будет отвечать. Стоит сейчас инвентаризацию провести, чтобы знать, что внутри есть. На барже был один из зенитчиков, знающий немецкий, так что переведёт. Я его иногда на рацию сажал немцев слушать.
Посмотрев на весь посадочный бедлам, а ведь всё старались делать тихо, не привлекая внимания, особенно движок «Ганомага» нам помогал, заглушал все звуки своим рёвом, я направился на буксир в радиорубку. Вот-вот стемнеет, а мне ещё нужно одно дело сделать. Насчёт рёва двигателя бронетранспортёра, я не переживал: если охрана и услышит, то за своих примет.
— Командир, — притормозил меня Лазарев на сходнях, переброшенных с баржи на буксир. — Оба моста действуют. Как пойдём?
— Будем авиацию вызывать. Сейчас как раз можно. В сообщении, переданном Караулову, есть информация, что по моему позывному авиация будет отрабатывать в первую очередь. Шифры у меня есть, сейчас напишу и отправлю.
— А в прошлую ночь чего так не сделали?!
— Да не успели бы. Ночи короткие. Пока вызовешь, пока прилетят… Проходили бы мы мимо понтонного моста практически на рассвете — вся операция насмарку. А сейчас должны успеть. И времени будет прилично, полночи, чтобы затеряться в Азовском море. Да и стояли не зря — два десятка пополнения, из них три моряка. Двое военных, правда, с одного эсминца, и один гражданский. Я его себе заберу, был матросом на морском буксире, у меня будет палубным.
— Хорошо. Разрешите идти?
— Да, дел много. Готовьтесь через пару часов покинуть место стоянки.
Придерживая планшет, лейтенант отправился обратно на баржу заниматься пополнением, а я — в радиорубку. На самом деле черновик шифровки у меня был готов, ещё вчера ночью написал, когда мы здесь пришвартовались и закончили маскироваться. Прежде чем лечь спать, за рабочим столом у себя в каюте и написал. А что сразу не отправил — уверен, немцы эфир слушают, не хотел, чтобы они по нему нас обнаружили. А так у них времени мало будет.
Войдя в радиорубку, я в течение десяти минут занимался шифрованием. Не такое и простое дело, тем более с неопытной рукой. Караулов мне всего три урока провёл. Маловато. Отстучал шифровку, я это сделал заметно медленнее подготовленных радистов, но она была короткой: мой позывной и просьба разбомбить такие-то мосты в такое-то время, с разницей в час. Сначала налёт на железнодорожный мост, и пока все очухаются, мы по-тихому пройдём. Надеюсь на это. Ещё надеюсь, что пожаров не будет, которые нас могли бы осветить.
О зенитках я помню. Аня подарок приняла с радостью, уже перебрала СВТ и даже пристреляла винтовку в лесу, отойдя подальше и найдя глубокий овраг. Шлюпка для неё и двух бойцов, что будут в прикрытии, скоро должна отойти. Они спустятся по реке и высадятся вблизи моста, Аня поддержит бомбардировщика. Её задача — уничтожать расчёты зениток. Не думаю, что её помощь сильно скажется, но как соломинка… Может, ещё пулемётный расчёт отправить? Они прикроют нас, пока мы будем проходить мост, и потом на шлюпке нас догонят. У следующего моста операция пройдёт так же. Под прикрытием налёта советской авиации, как раз когда они сделают последнюю штурмовку, мы пройдём уничтоженный мост и уйдём в Азовское море, а там ищи нас свищи. Только в этот раз без десанта на берегу работать будем. Кстати, подсвечивать мосты осветительными ракетами будем мы, я это сообщил в
